- Ты выбрала себя.
- Выбрала. И потеряла очень важную часть своей жизни, - голос постепенно стих. Возможно, она не хотела говорить этого, но, скорее, удивилась, что такое признание вышло более личным, чем ожидалось. – Я рисковала потерять свое ментальное здоровье, а оно для меня слишком ценно.
- Ценнее меня?
Она долго молчала.
- Нет, не ценнее. И я бы осталась, если бы ты попросил.
Я тогда ничего не предпринял. Она сказала, что уходит. Мы много ругались, это казалось чем-то логичным, даже правильным, ведь нервы были на пределе. Помню, как не мог совладать с собой порой, разносил квартиру, напивался до беспамятства, колотил стены, а потом даже не мог обхватить стакан из-за болей в руках. Она всегда молчала и держала все в себе, пыталась что-то наладить, хотя я видел в ее глазах испепеляющую ненависть. Она действительно с трудом выносила меня.
Не знаю, почему так, но во всем этом была любовь. Несмотря на все эти ссоры, мы оставались вместе, не было и мыслей расстаться, потому градус все возрастал. Зачем сдерживаться?
Затем она ушла. Я был зол, подумал, пусть идет. Спустя десять минут, едва за ней закрылась дверь студии, накрыла паника. Состояние шока нахлынуло, затмив собой опьяняющее воздействие очередной порции алкоголя. Пока добрался по пробкам, она выставила мои вещи, а дальше снова ругань, полицейские.
Снова злость, снова алкоголь, снова режим ожидания.
«Она вернется».
Больше полугода спустя у нее новые отношения и работа. Годы, проведенные вместе, оказались перечеркнуты и почти забыты.
- Если я ценен, почему все так? Почему ты не вернешься?
- Я не хочу.
Не хочу. Как лезвием по сердцу.
Новая сигарета.
- Я благодарна тебе за все. За заботу, за то, что спасал меня от бухого отчима, за то, что давал залечивать твои побои в школьные времена, за опору. За мечту. Нашу, общую, которую мы вместе воплотили. Ею ведь был ты. Вот такой. Настоящая рок-звезда. Хочу, чтобы ты ею и остался, как бы это не звучало.
- Звездой? – я усмехнулся, не в силах повернуть головы в ее сторону, шею словно свело.
- Мечтой. Не хочу знать, на какое дерьмо еще ты способен. Я ведь любила тебя, увлеченного парня, который горел музыкой, сценой, курящий и матерящийся прилюдно, но в своем кругу больше похожий на кота. Ты перерос, не хочешь лечиться, выбираться из этой шкуры, которую примерял для сцены.
- Я ведь такой же.
Отчаяние. Я понимал, что в ее словах есть правда, но ведь внутри меня сидит тот же человек.
- Я смотрела трансляцию с твоего выступления, - нарочно или нет, но своей репликой она снизила нарастающий градус. - До сих пор вспоминаю первый концерт.
Снова гримерка. Я стоял с парнями из группы и пытался занять себя разговором, чтобы не сорваться нахрен из этой душной комнаты на воздух. Пульс бил в ушах, еще бы не много, и пришлось бы кому-то в прямом смысле держать меня на месте.
«Какого я здесь делаю? Не хочу никакой сцены, это бред».
Паника была серьезным противником на первых порах.
Она сжимала мою руку. Я этого не чувствовал, пытался дышать и отвечать на какие-то вопросы друзей, хотя еле-еле слышал их голоса за вдруг появившимися звенящими пробками в ушах.
- Парни, на выход. Пять минут, - послышалась громкая команда.
- Отпускай, ну, - я вытянул ладонь из ее рук и направился к нужному месту. Изображение плыло, концентрация на нуле.
- И что ты вспоминаешь? Это была катастрофа.
- Это было прекрасно. Ты так старался, все заметили, что музыка для тебя важна. Не вздумай возражать, что это осталось особенным моментом.
- Он остался особенным из-за тебя, - обронил, не думая.
- Скорее, из-за связи между нами, на меня саму ты обращал мало внимания в тот момент. Я же была полностью поглощена твоими успехами, - говоря это, она улыбалась. Пробились те самые нотки – все на секунду показалось прежним. Я курю, пока она ждет меня на пороге, мягко рассказывая что-то. Очередной поток воздуха принес запах ее духов.
- Я хочу, чтобы ты вернулась.
Я по изменившейся атмосфере ощутил, как только появившаяся улыбка померкла.
- Нет.
- Знаю. Но все равно хочу.
- Ты приехал, чтобы сказать мне это?
- Не знаю.
Очередная сигарета закончилась, но взять новую не решился - легкие горели. Я повис на перилах, переваливая вес тела за них – высота еще больше опьяняла, а холод бил по щекам, в попытке отрезвить. Внизу стоял мой транспорт, наспех припаркованный почти на бордюре.
- Думаю перестать ездить на мотоцикле.
- Хорошее решение.
- Не хочешь забрать?
Я обернулся впервые за разговор. Она стояла, опершись плечом о косяк, и скрестила руки на груди. Посмотрела на меня, подняв бровь.
- Зачем?
- У тебя хорошо получалось с ним обращаться.
- Нет, не думаю, что мне это нужно. Было классно кататься на нем с тобой, но одной… Как-то страшновато.
Это вызвало во мне осторожную усмешку.
- Не помню, чтобы ты трусила.
- Потому что ты был рядом.
Продолжать эту тему никто не планировал. Она замолчала, а я не решился добавить еще что-то, не смотря на желание. Хотелось сказать много чего. Очень много. Столько слов роились внутри, столько недосказанностей, казалось, среди всего этого точно есть что-то, способное обернуть произошедшее. Вернуть все назад, убедить ее вновь полюбить меня.
Только вот незнакомое выражение родных глаз кричало об обратном.
- Тебе пора.
Я кивнул.
Отрываться от металлической поверхности было как никогда сложно. Беспокойство вновь окутало, я вспомнил, что придется проделать обратный путь, а затем, спустя неделю, моя туша вновь окажется здесь, перед ее дверью.
Ночь, оранжевый свет, ограждающий дорогу, осенняя промозглость.
Надеется, что не вернусь?
Я сглотнул, прикрыв глаза. Нужно было перевести дыхание и сосредоточиться на чем-то, чтобы найти в себе силы уйти.
Ее внимательный и чужой взгляд бил похлеще хлыста. Когда она успела так измениться? Где был я? Почему не заметил?
- Доберись в целости, ладно?
Я все еще стоял, опустив голову. Долго думал, чередуя адекватные проблески мыслей с белым шумом, а она с неизменным терпением выжидала, когда пьяное тело сделает шаг в сторону. Вновь этот дружелюбный взгляд, поддерживающий, будто она действительно хочет сделать как лучше.
Любит ли она меня до сих пор?
А я?
Все настолько запуталось, что не получается понять, остались ли чувства, или это просто сила привычки? Почему меня тянет сюда?
Раньше мы были против всех. Вдвоем. Против родителей, против сверстников, против учителей, устоев, правил, «тупиц», «серой массы» и «попсы». Есть мы, а есть они. Я мог рассчитывать только на нее, и я рассчитывал. Мы поддерживали друг друга, были ближе, чем кто-либо другой с кем-либо другим.
Таких людей больше нет.
Перед моими глазами что-то мелькнуло. Я поднял голову и увидел, что она протянула мне руку. Отработанный жест, который сопровождал каждое наше выступление и каждый момент, когда я слишком нервничал или был расстроен.
Рука держалась ровно. Тонкая, на первый взгляд привычная, с хаотичными словами, написанными синей ручкой у большого пальца.
Я обхватил ее не глядя и сжал.
Она смотрела ласково, стараясь успокоить, пока моя рука тряслась.
Кожа была теплой, сухой.
Незнакомой.
Мы смотрели друг на друга, выискивая свои смыслы, свои ответы и вопросы. Единственное, что я вдруг разглядел – просьбу. Намек. Мы держались за руки, и кто-то должен был это прекратить.
Я крепко сплел наши пальцы. Порог все еще разделял нас, из квартиры шло тепло, пока с моей стороны наступала отрезвляющая свежесть.
Привычка зачастую сильнее прочего. Мой внутренний ребенок настолько привык к ней, что теперь не верит в саму возможность ее ухода. Кажется, она всегда будет рядом.
- Отпускай, - шепнул я, расслабляя ладонь.
Кивок. Такой же, как и всегда.
- Прощай.
Мы смотрели в глаза друг другу считанные секунды перед тем, как дверь захлопнулась, навсегда разделив нас.
Я спешно спустился, сел на мотоцикл и скрылся в лабиринте черно-оранжевых улиц, зная, что больше никогда сюда не вернусь.