* * *
Опять лютует боль в груди.
Глаза не видят строк.
Шепчу себе:
Не уходи,
Ещё не кончен срок.
Пока ворочается мысль -
Усталость не беда!
Присядь,
«С вещами» соберись,
Как в давние года...
Тревожно в нашем шапито -
Последний ли скандал?
Но не суди
Рабов за то,
Чего им Бог
Не дал.
* * *
Гляди, душа,
В снежинках млечных лица.
Они во сне
Врачуют сны людей:
Богатым - рай,
Голодным - пища снится,
Толпе - волхвы,
Ущербным - блуд идей.
Такие мысли
Над страницей белой...
Пока пуста -
Ни света в ней, ни тьмы.
Клясть нечто и бранить -
Пустое дело.
Всё в нас самих.
Россия - это мы.
96
СУЖДЕНО ЛИ НАМ ВЫЙТИ ИЗ КРУГА?
В 1990 году Вологда бурли-
ла, как и вся страна. Возника-
ли и рушились политические
партии, по почтовым ящикам
раскидывали листовки, проис-
ходили перезахоронения жертв
политических репрессий. Люди
митинговали в скверах и на
площадях. На Кремлёвской пло-
щади предложили выступить
вологодским писателям. Миша
тогда ещё не был членом Союза
писателей, но хорошо читал, и
его охотно приглашали для пу-
бличных выступлений.
До сих пор эти выступления обычно были для него малоинтересными:
«обязаловка» в школе, случайная публика в библиотеке... (Как юмористиче-
ски оценивали такую деятельность сами члены Союза - «отптичковались»). А
Михаил жаждал общения с массами, хотел видеть полный зал военных, мо-
лодёжи. Наибольшее удовлетворение принесло выступление в вологодской
мужской тюрьме (по приглашению политотдела). Сразу установился контакт
с аудиторией, довольным осталось и начальство. Михаил знал, что говорить.
И вот ему впервые предстоит читать перед сотнями слушателей на площа-
ди. Мы решили выбрать коротенькое - выступающих много, Михаила явно
выпустят в конце, когда публика уже устанет. Нашли три-четыре «забойных»
стихотворения. Наконец, муж остановился на единственном, в десять строк.
Площадь есть площадь. Кто-то, придвинувшись, слушает, в задних ря-
дах движение, переговариваются, жуют. Среди публики, как положено,
заместитель первого секретаря обкома КПСС по идеологии.
Все настроены благожелательно, выступающие оправдывают ожида-
ния, им хлопают. Звучат стихи о любви к Родине, к природе в традициях
Николая Рубцова. И вот настает очередь Михаила. Он берёт в руки микро-
фон и читает медленно, чеканно:
МОЛИТВА
Спасибо, Господи, ты спас
Меня от раболепья масс,
От гостеррора - зверств людских,
От государственной тоски,
Пророчащих нетопырей,
Отцеубийц,
От лагерей,
От бомб, от пуль,
От века спазм -
От голосующих за казнь,
От вьюг, что в сердце мне мели -
Гослжи,
Госпьянки,
Госпетли.
97
По многолетнему партийному опыту, по неуловимому «дуновению» среди
слушателей идеолог с первых строк чувствует, что происходит что-то не
то. Она протискивается вперед и пытается вырвать у Михаила микрофон:
- А вот этого не надо!
Но рядом оказывается мужественная радиожурналистка Татьяна
Файнберг. Она подает Сопину свой микрофон, что позволяет поэту до-
читать до конца, а Файнберг записывает выступление на пленку, и на
следующий день стихи звучат по радио.
Время демократического подъёма, искренних надежд. Но у Михаила
уже нет той эйфории, с какой он вышел из тюрьмы искать свободу. На вы-
борах мы голосуем за правое крыло, а стихи - уже без иллюзий:
Суждено ли нам выйти из круга
Нищих благ, планетарных потерь?
Суждено ли понять нам друг друга
Не когда-то потом,
А теперь?!
Суждена ль нам
Гармония в целом,
Если тело и дух не равны?
Если ваша душа не мертвела
На гигантских
Этапах страны?
Если ваша свобода - в субботу?
Через пеплы,
Кровищу и грязь,
Я ходил умирать за свободу,
Обретённой
Неволей гордясь.
В те месяцы на демократической волне родилась новая газета «Русский
Север». А в 1993 году туда приходит отличный журналист и фотомастер
Алексей Колосов, бывший собственный корреспондент «Рабочей трибу-
ны» в Киргизии, друг десантников и пограничников. Алексей подготовил
подборку Мишиных стихов из найденных в редакции оригиналов, когда
они ещё не были знакомы. После выхода подборки - познакомились, со-
шлись. Раз в неделю в «Русском Севере» под названием «Среда», в полосе
читательских писем обязательно выходит Мишино новое стихотворение.