Выбрать главу

Она смеется в ответ на мой протест.

— Ты такое трепло! Когда он рядом, ты светишься, что просто невозможно смотреть.

— Действительно? Что-то сейчас я этого не ощущаю.

— Светишься. Раздраженно, но сияешь, — смеется она. — Но ты не можешь отрицать, что реагируешь на него. Тебе просто надо это признать и принять.

Я поворачиваюсь и смотрю на нее. Не буду вступать в дискуссию об этом.

— Твоя очередь.

Она качает головой и возвращается к нашей игре в бильярд. Я рада, что Спенсер замечает Уилла и останавливается, чтобы выпить, оттягивая неизбежное.

— Джаз.

— А?

— Твоя очередь, если сможешь оторваться от любования Казановой.

Я бросаю на нее еще один взгляд, но, кажется, я растеряла сноровку — на нее это почему-то больше не действует. Я промахиваюсь; я ни во что не попадаю, и приходится ждать, пока ударяет Мэгс, забивая два шара. Смотрю в сторону бара, а он, беседуя, смотрит поверх плеча Уилла. Медленная улыбка появляется на его губах, когда наши взгляды встречаются. Торжествующая улыбка, потому что он знает, что я не смогла удержаться и посмотрела.

Как, черт возьми, он делает это? Имею в виду, мы ведь поменялись ролями. Или нет? Я держала все под контролем. Да, после у меня был небольшой срыв, но он не знает об этом. Так что я не понимаю, как он так быстро оправился. Сегодня он застал меня врасплох, я не ожидала увидеть его. Он унизил меня на глазах у клиента, и хотя я выдержала его укол, я все еще чувствую себя неуверенно. Но что это было? Ревность? Он словно метил свою территорию, а я — не его территория.

Я прицеливаюсь, пытаясь выкинуть его из головы. Он здесь, мне не обязательно должно это нравиться, но у меня был отличный день, и я не позволю ему его испортить. Ярмарка прошла очень хорошо. Я продала гораздо больше, чем ожидала. Мы раздавали угощение весь день, и многие снова возвращались к нам. Да столько, что, сама себе не веря, я записалась на следующую неделю. Я знаю, что хотела выбраться отсюда, но пока мы здесь, сделать это просто невозможно. Я могу быть упрямой и вернуться домой на целую неделю, но квартира будет пустая и одинокая, а здесь кухня намного больше.

И должна признать, что если вернусь домой, то не останется никаких шансов… для чего бы то ни было. Мне не нравится идея оставить это и пустить на самотек. Ненавижу все это.

Как будто ощутив мое раздражение, Спенсер подходит к нашему бильярдному столу и садится так, чтобы иметь возможность наблюдать за нашей игрой. Я делаю глубокий вдох. Не уверена, что хочу, чтобы он наблюдал. Он сидит там со своей самодовольной физиономией, и я чувствую его согревающий горячий взгляд на своей заднице, когда склоняюсь над столом и делаю удар. Каким-то чудом получается хороший удар, так что я сохраняю лицо. Я довольно хорошо играю в бильярд, но не привыкла к такому давлению.

Примериваясь для следующего удара, я наблюдаю за Спенсером краем глаза. Он подходит и демонстративно кладет монетку на край стола, чуть выше монетоприемника.

Ублюдок.

Я наслаждалась этой игрой, пока не пришел он, и теперь мало того, что он все испортил, он хочет сыграть. Ну, хорошо, пусть играет. Думаю, мне пора домой.

— Сыграем с победителем? — спрашивает он.

Смотрю вверх, словно в замедленном действии, и вижу его ухмылку. Затем поворачиваю голову в сторону Мэгс. Онемев и застыв на месте, я уже знаю, что она ответит. Я представляю себя в образе Сильвестра Сталлоне, как бросаюсь через всю комнату, раскинув рук и пытаясь остановить пули, и ору: «Нееееееееееееееееееееееееет!». Но в реальности я в тихом ужасе слушаю, как она говорит…

— Конечно, — потом бросает на меня весьма веселый взгляд. Сучка.

Удовлетворенный, Спенсер занимает свое место и ждет.

Я пока что выигрываю, и внезапно моя обычная конкурентоспособность испаряется. Не хочу играть с ним. Но я не доставляю ему удовольствия отступить с поджатым хвостом, не дам ему победить. Так что я «пропускаю» легкий бросок, и теперь Мэгс делает удар. Для своего следующего удара она встает напротив Спенсера и бьет. Когда она отводит кий для удара, он хватает его конец и заставляет ее промахнуться так, что шар едва не вылетает за пределы стола.

— Ублюдок, — смеется она.