— Теперь бери свою палку и продолжай упражнения. Тебе осталось еще девятьсот восемьдесят взмахов. Не пойдешь спать пока не закончишь. А мы двинулись за едой. Считай честно, иначе я узнаю про твою ложь и заставлю делать десять тысяч взмахов. Вальтокс, ты пойдешь с нами. Хорошо сегодня работал, так что обязательно подкрепись получше.
Вся группа оставила новичка в одиночестве. Каждый посмотрел ему в след с особенным взглядом. Лицо Девчонки выражало полное презрение. Вальтокс, счастливый от помилования наставника, махал рукой и улыбался. Кто-то сочувствовал бедолаге, припоминая свои первые дни тренировок. Один только незнакомый парень не показывал каких-либо эмоций, но смотрел он пристальнее и дольше других, поглощая своим взглядом сознание слабого существа. Действительно, Сперо тонул в красных глазах того незнакомца, не в силах перестать смотреть.
Наконец все они скрылись за высокими скалами. Брошенный всеми одиночка тяжело вздохнул, посмотрев на часы. Отбой через двадцать часов, даже с таким количеством времени у него никак не получится сделать так много взмахов. Он взял меч, который оказался удивительно легким по сравнению с прошлым разом. Теперь ему спокойно удавалось занести оружие за голову и сделать полноценный удар. Мальчик так этому обрадовался, что стал атаковать воздух, вкладывая всю душу. Было не менее тяжело, но за все это время с его лица не сходила улыбка.
Когда наставник вернулся, Сперо продолжал тренировку. Вся его одежда была мокрой, а с подбородка каждую секунду падали капельки пота. Правда у него уже не получалось поднять меч, все попытки это сделать казались жалкими. Девчонка скривила гримасу и фыркнула.
— Ну что, Песик. Сколько уже сделал взмахов? — язвительно спросил старик. Любой бы заметил в этом голосе подвох, но только не чистая душа новичка.
— Ст…сто десять, — этот ответ он выжил из себя с огромным трудом.
— Твое тело выглядит жалко, я уж думал, что и внутри у тебя все точно такое же. Я рад, что ты не опустился до лжи и прошел одну из моих любимых проверок на честность.
Наставник не обладал никакой магией для чтения чужих мыслей, вряд ли вообще на этой планете живет существо с подобным умением. Он также не был мастером читать эмоции людей по их мимике или чуять ложь интуитивно. Одна небольшая хитрость помогла ему следить за тем, насколько добросовестно его ученик выполняет задание. Не стоит забывать, что в этом городе абсолютно каждый житель воин, а этот старик в свое время являлся ни кем иным, как капитаном отряда рыцарей! Не важно, что было это несчитанное количество лет назад. Хотя время забирает физическую силу, которую больше не вернуть никакими тренировками, но его старческий разум оттачивался на протяжении целого века и стал подобен лезвию легендарных мечей. Что и позволяло применять свои мысли для создания живых существ. Наставник дал жизнь маленькому пауку и с помощью его глаз наблюдал за Сперо.
Ещё одной его хитростью было немного облегчить деревянный меч для того, чтобы Песик почувствовал себя увереннее, да и толку от полноценных ударов гораздо больше. Постепенно вес дерева в его руках начнет увеличиваться, так что он этого даже не заметит.
— Ну что, слабаки, день только начинается. У вас впереди еще восемнадцать часов незабываемых тренировок. Вы должны быть этому рады, — послышался приободряющий голос учителя. — Выложитесь на всю, иначе будете работать и ночью.
Время ползло мучительно медленно. Как будто, назло издеваясь над бедными учениками. Минуты казались часами — часы днями. Испепеляющие лучи солнца обжигали кожу. Из-за духоты трудно было дышать. Пот лился рекой, преодолевал брови и заливался в глаза, едкой кислотой сжигая их. Если Ад в самом деле существует, то нет никаких сомнений, что он выглядит именно так.
Вот и отбой. Сперо успел выполнить только 308 взмахов. Цель казалась не достижимой, от этого хотелось бросить все и убежать обратно в лес, умереть. Весь недавний напал ушел в небытие. В изможденном взгляде все вокруг становится не важным — лишь бы упасть и наконец закончить свои мучения. Человек, чья воля сломлена, готов отречься от всех своих слов, от всех мечтаний, его нисколько не волнует, что после он будет жалеть об этом.