— Кто бы ты ни был и как бы мне не угрожал, я ни за что не убью Тимора.
Владелец леденящего голоса явно разозлился. Он шипел, как змея. Но ему не удалось что-либо возразить на проявленную дерзость со стороны “низшего существа”. Галлюцинации Сперо закончились. Все взгляды зрителей действительно были устремлены на него, только они не смеялись, а испытывали ужас. Их клыки чудесным образом исчезли, глаза перестали излучать слепящий алый свет.
Мальчик очнулся на руках Вентума, который в отчаяние пытался привести его в чувства.
— Сперо. Сперо. Очнись! — голос рыцаря дрожал, всем было прекрасно видно, как он боялся потерять свою надежду. Все человечество сейчас боялось вместе с ним. Теперь то они увидели ту ценность, которую представляет собой наследие Монарха.
— Сюда! Быстро! Помогите ему.
Подбежали три старых воина, попробовали применить мысль о помощи. Из головы поверженного начал сочится зелёный дым, но сразу же исчез. Никаких ран физических или душевных не было. Все же прошло не мало времени прежде, чем перепугавший всех ученик очнулся.
— Что с тобой случилось? — не мог успокоиться рыцарь.
— Я не знаю. Он сказал мне... — Сперо огляделся вокруг. Нельзя было произносить просьбу того голоса перед всеми людьми. — Простите. Мне вдруг стало нехорошо. Сам не знаю почему. В глазах потемнело, я испугался.
По ристалищу прокатился неуверенный смешок, его подхватил кто-то ещё. Всеобщий ужас перешёл в дружественный смех — не тот кровожадный хохот, как в галлюцинациях. Этот поддерживал мальчика, а не поглощал. Всё-таки сейчас единственный праздник в году. Глупо было бы провести его без радости и веселья. А про зловещий голос и его жуткую просьбу лучше рассказать Вентому наедине, после турнира.
Все зрители наконец пришли в норму. Этот беззащитный ребенок на земле всего-навсего потерял сознание от того, что остался один. Не было причин для волнения. Только обеспокоенный рыцарь продолжал допытывать мальчика вопросами. Когда угомонился и он, Сперо отнесли на балкон к Лидии и его наставнику. Вентум поднялся на место монарха, без особого огня в глазах, объявив о начале турнира. Однако все зрители поддержали его речь такими одобрительными возгласами, как будто он сказал что-то невероятно воодушевляющее. Не очень удобно быть одновременно участником и ведущим, а может вовсе невозможно, поэтому герольдом был назначен старший наставник. Вентум передал слово ему.
Старый воин изо всех сил напрягал свои голосовые связки, но его речь все равно оставалась глухой. По этой причине он пытался выговаривать слова как можно четче. Из его уст они вылетали с хриплой протяжностью и то ли раздражали всех вокруг, то ли убаюкивали.
— Мои братья воины, для меня большая честь проводить турнир наших нынешних сильнейших воинов. Когда-то и я сражался на этом самом поле, пока тело мое не одолел недуг. Как бы не было печально, силы наших мыслей недостаточно для того, чтобы победить время. Я призываю благородных рыцарей защищать Стоил с отвагой и храбростью в сердце. Так же, как много лет назад делали это мы — самоотверженно. Большинство моих боевых товарищей умерло прекрасной смертью в бою. Я искренне желаю вам того же, но не торопитесь и помните, что за вашими спинами стоят тысячи собратьев — проигрывать нельзя. На плечах горстки людей лежит надежда всего рода человеческого. Именно от вас зависит благополучие и дальнейшая судьба целой расы. Я верю, что после моей смерти, вы вернёте людям былое могущество. — Старик огляделся вокруг. Зрители явно было недовольны слишком долгой вступительной речью. — Вижу, что вам не терпится перейти основной части. Не буду вас обременять. Сейчас я зачитаю первых десять имён из единого списка воинов. Чье имя прозвучит, прошу спуститься на поле для сражений.
Тогда своими трясущимися руками он достал из кармана сверкающий ключ, наклонился к трибуне и открыл потайной ящичек. В нем лежал плотно скрученный свиток, перевязанный позолоченной веревкой. Когда наставник развернул его над своей головой, то на земле осталась лежать ещё куча бумаги. Список был действительно единый, он всегда лежал запертым в этом мире. Лишь Тимор мог призывать его к себе и менять положения воинов в нем. Для особых случаев ключ от хранилища лежал у него дома. Пожилой воин с важным видом откашлялся и торжественным голосом начал читать: