Еще в обед, перебегая от дома к дому, в поисках Майки, я в пыли нашел ножик. Небольшой складной, таким мало кто мог похвастаться. Поэтому сразу же становилось понятно, что показав свою находку кому-либо, сразу же найдется и хозяин. Таких ножиков было мало. Да и сам я тут же вспомнил, как девочка по имени Кэти совсем недавно нам показывала такой же. Ну, или точно такой же.
Днем я сунул его в карман и побежал дальше. В течение всего дня время от времени доставал, когда никто не мог его увидеть в моих руках. Чистил от пыли. То, скрывая от глаз своей ладонью, то протирая, открывал снова. Словно хотел, чтобы он превратился совсем в другой ножик, не тот, что был у Кэти. Но он был все равно на него похож.
Я остановился. И снова достал свою находку. Открыл лезвие, посмотрел, как блики солнца играли на его блестящей, слегка поцарапанной поверхности. Вздохнул и, сложив, сунул обратно в карман. Так и не решив, что делать с ним. Очень не хотелось с ним расставаться. Он был, практически моим, когда я держал его в руках. И, срубив своим «мечом» куст высокой травы, пошел дальше.
Уже по прошествии многих лет, вспоминая эти события, я понимаю, что больше склонялся припрятать ножик у себя, нежели попробовать вернуть его хозяйке. Но она же девочка, зачем ей нож. Ведь это же оружие и это серьезно. Потому она его и потеряла. И я тогда думал, что его все-таки нашел, а не украл. Но, если точно знаешь хозяина найденной вещи, что это меняет?
И потом я вспомнил свою младшую сестру. Она всегда слыла растеряшей. Игрушек и так было немного в то непростое время, а она умудрялась их терять. Можно сказать, на ровном месте. Не раз приходилось их время от времени отбивать обратно. И в этот момент, могу сказать точно, я решил утром первым делом наведаться к Кэти. И мои мысли плавно перетекли к Молли, моей младшей сестре. Божьему подарку, как часто говорила мама, ну, иногда так думал и я, особенно когда было скучно на дворе или что-то интересное выдумывала Молли, но чаще всего младшая сестренка для меня являлась маленьким раздражителем. Родители считали ее одаренной, она умела петь. Что и делала, когда немногочисленные родственники собирались за каким-нибудь обедом, и все единодушно соглашались, что Молли певица, что надо. Но для меня, весь ее дар сводился к тому, что она умела вывести меня из себя. Что называется, с пол оборота. Но она все равно была моей сестрой и при опасности белого окалевания, выражусь так, я просто удирал со двора. И бегал по улице пока не остыну. Ну, если, конечно, успевал сбежать. Пока отец или мать не успевали меня поймать и поставить в какой-нибудь угол. Ведь в стычках с сестрой, я абсолютно всегда оставался крайним.
Я остановился и посмотрел на наш городок. Городок, в котором я родился и, по всей вероятности, собирался вырасти. Маленькая кучка домиков с облупившейся краской, припрятанных в тени садовых деревьев. Вдохнул свежий вечерний воздух, наполненный ароматами цветов и пыли, уже позабывшей о существовании дождя.
Посмотрел на последний двор нашей улицы. Опрятный и ухоженный дворик Стоунов. Дальше уже было поле. Поле, высокая трава, которого, стоявшая вперемешку с кукурузой, прятала и таила за собой стены заброшенной и таинственной фермы. Высокая трава прятала в себе где-то и тропинку, о которой говорил Майк. Я подпрыгнул и увидел темнеющую серую крышу большого дома.
Солнце было у меня за спиной и оно было уже достаточно низко над горизонтом, и тени, уже зная об этом, продолжали вытягиваться все больше и больше. Они захватывали новую территорию, накрывая окружающий мир высоких стеблей своей властью. А стебли скрипели, шуршали листвой, возможно, прощались таким образом с солнцем. Именно таким действом мне показался тогда этот внезапно поднявшийся шум. То, что кто-то или что-то могло радоваться приходу тьмы, мне в тот момент в голову не приходило.
Так, постояв немного и вдыхая запах травы, выносимый время от времени сквозняком из поля, я шагнул в эти высокие заросли.
Влажная прохлада окутала меня, встречая и будто приветствуя своими руками-стеблями. Появилось впечатление, что абсолютно все эти руки-стебли решили меня потрогать. Длинные листья, некоторых были посечены, и из них свисали сохнущие нитки. Они щекотали кожу. Но я упорно уворачивался и продвигался, пытаясь найти ту тропинку, которая здесь непременно должна была быть. Сам собой в руку мне попал початок кукурузы. Он уже давно созрел и просто ждал, когда же его наконец сорвут. Моя рука машинально дернула и он присоединился к моему путешествию. Это может показаться странным, но именно после того, как я сорвал тот початок, мне вдруг захотелось остановиться и, немного подумав, повернуть на право. А через несколько ярдов я вышел на ожидаемую тропу. И оказавшись на ней, уже посмотрел на сверток желтеющих листьев приятной тяжестью давивший мне в руку. Много странного происходило со мной в тот вечер, да и потом тоже. Так что многого я к ним не добавлю, сказав, что именно этот початок мне дорогу и подсказал.