Скрип! Скрип! Скрип!
Звук раздаётся всё чаще и отрывистее. Отовсюду. С потолка. От окна. От холодного покрытия пола. Кай отполз и забился в самый дальний угол своей кровати.
Хааааа… Хааааа… Хааааа…
Руки взлетел к голове.
Хааааа… Хааааа…
Не слушать!
Ладони зажали уши.
Не слушать!
Кончики пальцев застучали по голому, как коленка, черепу.
Пик.
Пик.
Пик.
- Эй, ты! Что шумишь?
Звук прекратился.
А?
Сильная рука санитара сжала его плечо. Кай вздрогнул, потянулся, схватился за медработника, как за спасательный круг.
- Рановато для солирования, так что заткнулся! И это… убери от меня свои чёртовы руки!
Пальцы Кая тут же разжались.
- Давай… Пора принять лекарство.
Гммммыыыы…
- Ты меня прекрасно слышишь и понимаешь! Не прикидывайся. Руку давай…
Санитар закатал рукав больничной пижамы.
…Эрика…
- В девять придёт твоя подруга… Расслабься, пианист.
Игла вонзилась в сгиб локтя.
****
Хрусть.
Хрусть.
Хрусть.
- Кай, вы не устали? Может, присядем?
По пути как раз попалась скамейка.
- Давайте… Вот так…
Поддерживая пациента за плечи и руку, Эрика помогла ему сесть
Кай откинул остриженную голову и принюхался.
- … Пахнет… мокрым…
- Всё верно. Утром был дождь.
- … Расскажи… что ты видишь…
- Погодите, Кай… Вам не холодно? Ну-ка…
Эрика накинула ему на плечи серую толстовку.
— Вот так…
- … Хорошо…
Незрячие глаза закрылись отяжелевшими веками.
- Снова не спите?
- … Нет…
Серое хмурое облако сдвинулось, приоткрыв край солнечного диска. Кай, не открывая глаз, потянулся вслед за расширяющейся кляксой тепла.
- … Что вокруг…? Расскажи… Эрика…
- Ну… слушайте…
Она рассказала. Об уставшем осеннем небе. О начавших облетать деревьях. О всех оттенках цвета – от червонно-красного до изумрудно-зелёного.
Руки Кая зашевелились, задвигались, исполняя беззвучную партию на невидимом фортепьяно.
… Та-там… та-та-та-там… там…! Та-там… та-та-та-там…! Та-та… та-та…та-та…там… Та-та… Та-там… там…там… там… там… там… там…там…
Тихое бормотание.
… Бетховен… Двадцать первая соната из «Вальдштейна» …
Глоть.
… Будь я таким как раньше… я бы написал и сыграл прекрасные вещи…
Руки Кая безвольно упали на колени.
- … Освободи…
- Что?
Затянутые мутной плёнкой глаза смотрят на неё… сквозь неё…
- Освободи… меня…
- Я не могу. Вы же знаете… Вы должны быть здесь. Нельзя.
Правая рука Кая взлетела к голове. Пальцы сжались вместе и быстро застучали по ладони.
- … Нельзя… уйти… нельзя… нельзя…
Кай раскачивается в такт каждому слову. И повторяет его. Повторяет. Как заезженная пластинка.
Не впадай в это состояние.
Её руки легли на голову Кая.
Я всё время задаю себе вопрос: почему он?
Пальцы прекратили своё однообразное движение.
… Когда я умру… тебе будет грустно… Эрика…?
Он перестал раскачиваться. Длинные пальцы – пальцы пианиста – обхватили запястья Эрики и осторожно забрали её руки в свои. Незрячие глаза, не мигая, смотрят на неё… сквозь неё…
- Не говорите так!
Кай поёжился.
- … Мне холодно… уйдём…
Морг.
- … Спать… хочу…
- Вернёмся, и я вас уложу.
- … Ты будешь рядом… всё время…?
- Кай… я…
- … Ответь… Эрика…
- Я постараюсь.
- … Нет… всё время… Он не придёт… пока ты возле меня…
- Кто?
- … Он…
Когда я его нашёл, он истекал кровью и нёс какой-то бред. Говорил… будто кукла придёт за ним.
Длинные пальцы – пальцы пианиста – не выпускают её руки, пока Эрика помогает ему лечь и укрыться одеялом.
-… Не уходи… ладно…?
- Хорошо.
Хааааа… хааааа… хааааа…
Кай уже спит, дышит глубоко и спокойно, лицо расслабляется.
Глава 13
XIII
Ножницы.
Пам… пам… парам-па-па… парам-па-па…парам-па-па-пам…пам-пам…па-пам-па… па-пам-па…!
Он отражается в полированной поверхности инструмента в размытом, почти в карикатурном виде.
Пааааарам-пам… парам-па-па… парам-па-па…парам-па-па-пам…пам-пам…па-пам-па… па-пам-па…!