Семичасовая операция прошла успешно!
— Вот этими самыми ножницами.
Ножницами?
К горлу подступил липкий горячий комок.
Так он сам себя...?
- Когда я его нашёл, он истекал кровью и нёс какой-то бред.
- Что он вам сказал?
- Говорил… будто он придёт за ним.
…Это он…!
- Кто – он?
— Вот этот, - палец Никлауса ткнул в игрушечного человечка, сидящего между часами и вазой.
Действительно, бред.
Куклы не могут сами шевелиться, а уж тем более причинить кому-то вред.
- Мне пришлось поместить его в Фуртбах. Зрение и разум ему не вернут, но позаботиться смогут лучше, чем я.
Эрика смотрит и смотрит на ножницы, и ей чудятся рыжие засохшие пятна на блестящих остро отточенных лезвиях.
Скрип…
Ох!
Рука Эрики взлетела к верхней части груди и легла туда, где сердце, удерживая его стремительный стук.
На секунду показалось…
- Эрика?
…что кукла вздёрнула вверх подбородок.
Но ведь…это всего лишь игрушка? Она же не может шевелиться?
Скрип.
Показалось! Человечек сидит всё в той же застывшей позе и безразлично смотрит своими стеклянными глазами.
- Что с вами?
- Простите. Нет… ничего…
Глава 8
VIII
Галстук.
Щёлк!
Длинные ногти, покрытые пепельным лаком, выпустили воротник пальто – в её руке осталась чёрная шёлковая лента от галстука.
Шлёп.
Его рюкзак полетел на землю. Её всегда поражало, что он, Кай Хонек, небедный в общем-то человек, ходит не с элегантным кожаным кейсом или сумкой, которые бы больше соответствовали созданному им сценическому образу, а с простым армейским заплечным мешком.
- Ты что творишь?!
Он дёрнулся и повернулся всем корпусом – реакция моментальная! Крепкие пальцы стиснули предплечье, но девушка вывернулась и со всех ног бросилась наутёк, крепко сжимая в левой руке свою добычу.
- Куда?! А ну стой!
Топ.
Топ.
Топ.
Подошвы её «найков» стучат быстро, легко, еле слышно, а его поступь, напротив, тяжёлая, припечатывающая, но он и весит килограммов на двадцать больше.
- Я сказал, стой!
Перекрёсток. Мигает зелёный. Вот-вот загорится красный. Она бросилась наперерез горячо дышащим блестящим капотам.
Бордюр. Справа – чугунная фигурная решётка.
Что-то с силой толкнуло её в спину, и она плашмя упала на живот, больно ударившись коленками.
- Ты…
Её рывком перевернули на спину. Рот Кая приоткрыт, лицо от бега раскраснелось.
Хааааа… Хааааа… Хааааа…
Он часто дышит, выпуская белые облачка пара.
- Добегалась!
Пик.
Пик.
Пик.
- Алло… полиция?
Кай?
Не так она представляла себе их встречу!
- На меня только что напали!
Он поднял голову и, прищурившись, прочитал название улицы и номер дома.
- Хонек. Улица Вилли Брандта, дом… ээээ… двенадцать… возле станции Штатсгалери.
Кай! Ты же не сделаешь этого?!
- Преступник? Здесь… со мной.
Она дёрнулась. Ладонь хлопнула ей по плечу и снова опрокинула на холодные бетонные плиты, присыпанные белой снежной крупой.
- Нет. Не пострадал.
Глухое кваканье.
- Вы издеваетесь? Эта идиотка чуть не откромсала мне ухо! У неё, мать вашу, ножницы, причём здоровенные! Когда? Хорошо… Жду… Нет, она никуда не денется!
Она снова дёрнулась – рука вернула её на место.
- Сейчас приедет полиция и разберётся с тобой!
Пик.
Пик.
Пик.
Гудки.
Абонент не отвечает.
Пик.
Пик.
Пик.
Кай терпеливо набирает номер повторно. По-видимому, он намерен достать своего визави и непременно пообщаться.
Гудки.
- И этот туда же!
Пик.
Пик.
Пик.
Кто-то, наконец, ответил.
- Ты где бродишь?!
Глава 9
IX
Правонарушение.
- Надеюсь, вы понимаете, что у вас серьёзные проблемы, госпожа Эгерт?
Что он говорит?
- Господин Хонек написал на вас заявление с обвинением в хулиганских действиях.
Не понимаю…
— Поскольку это ваше первое привлечение, вы будете выпущены под залог. Ваши родители оповещены и уже на пути сюда.
Тесная казённая комнатка. Стол. Два стула. И холодный металл наручников, кольцом обхвативших её запястья.