Мэгги с помощью Дилана уговорила Джейка остаться. Соседки по дому и два их бойфренда — Джозефина, Эрик, Иветт, Синди и Брайан — ужинали за общим столом. Все пили вино, наливая его вместо бокалов в баночки из-под джема. Джейка увлек их разговор — смесь душевной теплоты и юмора, горечи и надежды. Ему нравилось их непоказное, внимательное сочувствие к Мэгги и Дилану. Джейку казалось, что он тоже член семьи, хотя и не связан с ними узами крови. Он знал, что родители Мэгги умерли, а тетка и двоюродные братья приедут только к похоронам.
После ужина Джейк и Мэгги отделились от других, вышли на крыльцо, набросив зимнюю одежду и держа в руках кружки с горячим чаем. Они почти целый час обменивались историями о Лиаме, и с каждой из них чувство утраты становилось все сильнее. Последнюю байку рассказала Мэгги — о том, как Лиам взял ее с собой в поход за грибами в национальный парк Тремана, в нескольких милях на западе от Ривенделла.
— Мне было тогда шесть лет, — вспоминала Мэгги. — Веришь или нет, но я нашла новый вид грибов. Лиам назвал его моим именем.
— Правда?
— Cordyceps margaretae. Он вырабатывает иммунодепрессанты, которые используют при пересадке органов. Я даже получаю небольшие отчисления за авторские права, — со смехом сказала она. — Дед, конечно, все нарочно подстроил, но так и не признался. Только приговаривал, что в жизни не встречал таких везучих девочек.
Открылась дверь, и появился Дилан, а за ним — Черепашка. Оба растворились в темноте двора, их очертания едва угадывались в бледном лунном свете. Дилан остановился под лампочкой над входом в теплицу, сложил ладони горсткой и дунул в них. Потом торжественно вскинул руки и разжал пальцы, словно отпуская выдох на свободу. Через несколько секунд он опустил руки и скрылся в теплице.
От Мэгги не укрылось озадаченное выражение на лице Джейка.
— Это он распространяет дыхание.
— В каком смысле?
— Интересная подробность — вдох и выдох каждого человека содержит в себе вдох и выдох любого другого человека.
— Что-то я не совсем…
— Тебе известно, сколько молекул газа содержится в одном вдохе-выдохе?
— Сейчас подсчитаем. Плотность воздуха в тысячу раз меньше воды, значит…
Мэгги улыбнулась.
— Не торопись, я помогу. Примерно десять в двадцать второй степени, что равняется количеству вдохов-выдохов во всем мире.
— Ясно…
— Следовательно, когда Дилан делает выдох, кто-то другой где-нибудь в мире вдыхает по крайней мере одну молекулу газа из выдоха Дилана.
Джейк взвесил гипотезу в уме.
— Значит, можно сделать и обратный вывод — каждый наш вдох содержит молекулу воздуха, которая уже содержалась во вдохе-выдохе любого обитателя Земли в любое время.
Собеседница кивнула.
— Мне почему-то от этого не по себе.
— Я не удивлена.
— Это ты Дилана научила?
— Лиам.
Над головой пролетела стая диких гусей. На юг потянулись, подумал Джейк, а вслух сказал:
— Твой дед был огромный человечище, один из немногих в мире, с кого я брал пример.
Мэгги повернулась к спутнику:
— Он очень тебя уважал, Джейк. Считал тебя крайне порядочным.
— Скорее всего потому, что он сам бывший военный. Служил в другой армии, воевал на другой войне, но какая разница. Ветеран всегда поймет ветерана.
— Не только поэтому.
Джейк не нашелся что ответить. Он стал молча наблюдать, как Дилан в теплице поливает растения из лейки.
— Можно тебя кое о чем спросить? — осторожно начала Мэгги. — Я давно размышляла над этим вопросом.
— Давай.
— Почему ты поступил на военную службу?
— Тебе правду сказать?
Мэгги усмехнулась:
— Нет, соври что-нибудь.
— Хорошо, совру — хотел заработать денег на продолжение образования.
— А правда тогда что?
— Я считал, что так надо.
Она подумала и кивнула.
— Дед то же самое говорил, когда его спрашивали, почему он пошел на войну. Ирландцы ведь терпеть не могли британцев, те их прижимали к ногтю восемь веков подряд. Иные называли деда предателем. — Мэгги бросила на Джейка быстрый взгляд. — Каково было там?
— На войне в заливе? Первое, что вспоминается, — это песок. Он был везде — в волосах, постели, оружии, пище. Скрип песка на зубах перестаешь даже замечать. Мы просидели в пустыне шесть месяцев. Я служил в инженерных войсках, в сорок шестом батальоне, приданном Первой пехотной дивизии. Строили мосты, военные городки, дороги. Инженерам и саперам скучать не приходилось. Мы были заняты делом — постоянно работали, разбивали полевые лагеря, улучшали дорожное покрытие, чистили дороги после песчаных бурь. Воякам приходилось хуже. Они просто сидели и ждали, когда позовут в бой. Рыли индивидуальные окопы, их засыпало песком, они опять рыли. Не жизнь — ад. У них пошли глюки, причуды.