Роббинс насторожился:
— Смотрите-ка, зашевелился.
Китано поднялся и подошел к маленькому столу. Он снял с полки одну из книг, вырвал страницу без текста, взял ручку и принялся что-то писать.
— Мы отсюда сможем прочитать? — спросил Данн.
— Слишком далеко. Сейчас попробую…
Китано передвинул стул на середину пола, прямо под камеру видеонаблюдения, встал на него и поднес страницу к объективу.
— Вот черт! Он знает, где камера, — воскликнул Роббинс.
Данн пропустил восклицание мимо ушей. Он как зачарованный уставился на записку:
«Я могу тебе сказать, кто она».
31
Харпо диктовал последовательность, Влад Глазман печатал. Они закончили второй цикл ПЦР и диэлектрофореза полчаса назад и теперь записывали генетическую последовательность светящегося гриба. Хозяин дома считывал с бэнда показания — последовательности, составленные из символов А, Ц, Т и Г, — а Влад вводил их в компьютер.
Харпо замолчал и шумно вздохнул.
— Все? — спросил Влад.
— Все.
Русский ученый просмотрел цепочку букв:
ГАЦТЦГАЦТАГЦТАГЦААТТАЦТГАТЦАГЦАТТТТЗЦЦЦААТГЦАГЦАТТТТЦГАЦТГАЦЦЦГАЦТЦ-
ГАЦТАГЦТАГЦААТТАЦТГАТЦАГЦАТТТТSЦЦЦААТГЦАГЦАТТТТЦГАГЦАААТЦАГАЦТЦГАЦТ-
АГЦТАГЦААТТАЦТГАТЦАГЦАТТТТБЦЦЦААТГЦАГЦАТТТТЦГАГАЦТЦГАЦТАГЦТАГЦААТТА-
ЦТГАТЦАГЦАТТТТSЦЦЦААТГЦАГЦАТТТТЦГА…
Строчки заполнили три страницы.
— Пропусти через переводчика.
Влад нажал ряд клавиш, отправляя запись в несложную программу-переводчик под названием «Вавилонский ген», которая преобразовывала генетический код в буквенно-цифровой формат. Каждый триплет соответствовал букве алфавита: ААА означало А, АЦА — Б и так далее. Эту систему перевода когда-то предложил сам Коннор.
«Вавилонский ген» справился с задачей, и на экране появился текст:
«Узумаки — чрезвычайно опасный вид грибка Fusarium spirale, превращенный в боевое поражающее вещество. Оно обладает высокой вирулентностью и распространяется спорами, способными выживать в организме человека, птиц и сельскохозяйственных растений…»
— Ни фига себе! — воскликнул Харпо.
Влад ничего не слышал, поглощенный чтением подробного описания узумаки и попыток старого ученого найти противоядие. Мало того — Лиам признавался, что сохранил у себя один из цилиндров с узумаки. В сообщении имелись географические координаты тайника.
— Хреново! — констатировал Влад. — Хреново в квадрате!
Он нажал кнопку «Печатать». Рядом с компьютером ожил лазерный принтер и выплюнул лист желтой бумаги с откровениями Коннора.
Харпо схватил листок:
— Надо отправить кому-нибудь: в Центр контроля инфекционных заболеваний, ФБР ЦРУ — хоть куда-нибудь.
Влад откинул крышку мобильника и набрал номер Джейка. После единственного гудка номер отключился.
Он повторил попытку — тот же результат. Взглянул на индикатор приема — сигнал сильный. В чем тогда дело?
Вдруг раздался тихий хлопок. Ученый ощутил брызги на щеке и повернулся на месте.
Харпо оседал на пол. У него не было затылка.
Джейк услышал два выстрела, потом еще четыре с коротким интервалом. Он сделал отчаянную попытку высвободить руки из наручников. Профессор сидел на пассажирском сиденье почтового фургона, прикованный цепью к приваренному к полу машины кольцу. Рот залеплен куском пластыря телесного цвета.
Наручники из матированной нержавеющей стали с прорезиненными внутренними ободами, соединенные гибкой лентой из армированного пластика, не боялись никакого нажима. При попытке сломать их первыми сломаются кости у того, на кого они надеты.
Джейк наблюдал за домом Харпо, стараясь заметить какие-либо признаки движения внутри. Раздался еще один выстрел. Ученый дернул сложенными руками, пытаясь ослабить кольцо в полу, но куда там.
Джейк заметил движение. Влад вышел из-за угла дома, волоча правую ногу. Он, очевидно, был серьезно ранен и подскакивал на одной ноге. В руке — желтый листок компьютерной распечатки. Он отчаянно пытался довести до конца задуманное, и с каждым прыжком гримаса боли все больше искажала его лицо.
Джейк попытался крикнуть, предупредить.
Влад не замечал, что Орхидея стояла прямо у него за спиной.
— Владимир, — позвала Орхидея и сделала паузу, ожидая, пока тот повернется.
Первая пуля вошла в шею жертвы чуть выше кадыка. Рот Влада открылся, напоминая букву «О», но из него не вылетело ни звука. Русский рухнул без движения, хрипя и плюясь кровью.