«Ну, Мэгги, еще чуть-чуть!»
Кожа цеплялась за металл, боль пронзала, как от прикосновения к сухому льду, но в то же время помогала сознанию не поддаваться кошмару.
Все остальное — бред! Главное — тянуть, не останавливаться!
Металлический скрежет.
Джейк балансировал на границе сна и яви. Он наконец задремал, но сон был непрочным — слишком много мыслей крутилось в голове.
Звук повторился, и еще через секунду Джейк понял его природу, а поняв, немедленно проснулся.
Это отпирали железную, похожую на люк отсека субмарины дверь, отделявшую палату Джейка от внешнего мира.
Дверь распахнулась, и на пороге появился доктор Роскоу. Значит, карантин сняли.
— Что-нибудь с Диланом?
— Нет, не волнуйтесь. Следуйте за мной.
— Что случилось? Сколько сейчас времени?
— Четыре утра.
Их ждали два человека в полевой военной форме.
— Пошли. Поговорим на ходу, — произнес один из них, высокий чернокожий американец — очевидно, старший по званию. — Я полковник ВВС Джон Лексингтон, временно придан разведуправлению Министерства обороны. А это майор Роберт Олтэйр, сухопутные войска. Мы члены оперативной группы. Что вам известно о требованиях Орхидеи?
— Ничего.
— Она выдвинула два условия — передать ей Хитоси Китано и деньги. Денег должно быть столько, чтобы унес один человек. Сегодня утром мы собирались доставить Китано в условное место. Его должен был сопровождать морской пехотинец с деньгами.
— Почему вы говорите о планах на будущее в прошедшем времени?
— Орхидея в последнюю минуту передумала, — включился в разговор Олтэйр. — Или пытается нас запутать. Предложила, чтобы деньги нес другой человек, кто-нибудь, кому дорога судьба Мэгги Коннор и кто не сможет действовать хладнокровно.
— Она потребовала прислать вас, — сказал Лексингтон. — Вас нужно подготовить, а времени в обрез.
Последний день
СУББОТА, 30 ОКТЯБРЯ
Токко
42
— Каждая банкнота весит примерно один грамм, — объяснил майор Олтэйр, держа пальцами бумажку в сто долларов. — Тысяча банкнот — килограмм. Вы понесете в сто раз больше — сто тысяч банкнот общим весом около двухсот фунтов.
Джейк взглянул на стопки наличности и сделал мысленный расчет. Десять миллионов долларов. Не бог весть какие деньги, если учесть, сколь высоки ставки.
— На сотню бумажек мы поставили метки, — продолжал майор. — Все равно что горсть иголок в стоге сена. Каждый час одна из меток самоликвидируется, посылая сигнал, принимаемый спутниковой системой. По одной метке в час, и так — сто часов подряд. Должно хватить на четверо суток с гаком.
— А она не заметит метки? — спросил Джейк.
Олтэйр подал Джейку ассигнацию:
— Вот вам меченая банкнота. Попробуйте обнаружить.
Джейк прощупал бумагу, сложил ассигнацию в несколько раз, развернул, посмотрел на свет, но не заметил ничего особенного.
— Красота! Ни одного элемента из кремния или металла. Антенной служат переплетенные углеродные нанотрубки не толще нити паутины. Они проходят вдоль края банкноты, их не берет ни одна технология обработки изображений. Рентген или радиочастотный сканер тоже бессильны.
Электроника на углеродных элементах начала вытеснять кремний, отметил про себя Джейк.
— Логические схемы на чем?
— На пентаценовых транзисторах. Характеристики низкие, но для нашего дела сгодятся. Высокочастотный графеновый транзистор управляет антенной. Все это запитывается от электрохимического источника, состоящего из капли аденозин-трифосфата. Кругом один углерод и ничего больше. Осталось вас подготовить, — закончил Олтэйр.
Десять минут спустя Джейк лежал на спине в операционной. Над ним склонился врач с металлическим инжектором.
— В левый или правый? — спросил доктор, нацеливая четырехдюймовую иглу.
— В левый.
— Сейчас ужалит. Главное, не двигайте головой.
Врач вставил иглу в пространство между левым глазным яблоком и веком. Медленно нажал на поршень, вводя под кожу следящее устройство.
Майор Олтэйр внимательно наблюдал за действиями доктора.