Из шлюзовой камеры отходила вода. Когда обнажился пол, на нем лежало два бездыханных тела в скафандрах хортхов и, с пистолетом в руке, в неуклюжем земном водолазном костюме, стоял Крис Карвел.
В мире не существовало ничего, кроме боли. Раздирающая, ломящая, ноющая боль составляла все ее существо. Она пронизывала не только тело, она находилась везде и была всем вокруг, самим миром, составленным из сплошной муки. Ее даже не представлялось возможным сравнить с кругами ада, разум разучился мыслить и что – то сопоставлять. Он мог только чувствовать боль, которая казалась вечной. Как будто огромная стальная плита легла сверху гробницы и отрезала сознание и тело ото всего такого далекого мира, погрузив в другой. Сейчас кажущийся единственным, ужасным и реальным. Но, когда это случилось и как, она не помнила. Скорее всего так было всегда, потому что времени не существовало. Боль, мрак, безнадежность и вечность. Иногда подсознание пыталось, тяжело скрипя, заработать, только на это не хватало сил. Они все уходили на ощущение, чувство безнадежности, заброшенности в бесконечном пустом мраке. В такие моменты проносилось что-то вроде мысли: а всегда ли было так? И тут же искра пропадала, все возвращалось на круги своя…
Вдруг яркая вспышка мелькнула в сознании и осветила мир вокруг. Боль многократно усилилась, стала реальной во времени и пространстве. Почему? Кто она? Что здесь делает? Мысль слабо заворочалось. Еще не в состоянии осознать саму себя, она, тем не менее, уже отделила свое «я» от окружающей жуткой, раздавливающей пустоты. Она ощутила всю ирреальность и неправильность происходящего.
Еще вспышка, как ковш холодной воды на голову, еще толчок вверх и вперед к забрезжившему свету. Да, так было не всегда. Мрак, плен и страдание существовали не вечно, когда-то давно существовало другое. Очень давно, мысль с большим трудом доставала из самых глубин подсознания обрывки далекой, будто чужой жизни. Люди. Она тоже была человеком. Молодой, худенькой, рыжеволосой женщиной. Мама, школа, училище. Воспоминания становились все яснее, туман рассеивался, прошлое пропитывалось живыми красками. Вот непрерывным потоком стали выползать воспоминания последних дней жизни. Ненавистная реанимация, когда приходишь после дежурства с единственной мыслью: уволиться. И, как наркоманка, которая уже не может без этой работы, как без очередной дозы, опять идет на дежурство. Серая, беспросветная безнадежность. Во мгле которой появляется светлый, живой блик, идущий от другого человека. Саша. Неожиданно появившееся воспоминание вдруг распахнуло настежь закрытые двери. Светящимся водопадом в сознание хлынул настоящий, казавшийся забытым мир. Мрак исчез, она вспомнила: Саша, Вакса, инопланетная медуза, огромный черный шар. Оковы сознания исчезли, смытые потоком невесть откуда появившейся энергии, но боль осталась. Только страдания причинялись не огромной стальной плитой – энергетический саркофаг, давящий сразу со всех сторон, пресекавший любое движение, кроме мысли, надежно запер тело. Странное, чужое, незнакомое.
Еще вспышка, принесшая новую порцию живительной энергии, пробуждающей, возвращающей к жизни. Все становилось на свои места. Люди – не плод больного воображения. Она сейчас человек, ее тело спит где-то в далекой, тихой и спокойной, России. Здесь находится «тонкое тело» Светланы, накачанное чужеродным тварным материалом и надежно связанное. Как и почему она оказалась связанной – жгучая обида на саму себя, глупую, и злость на пленивший ее зонд мигом восстановили в памяти последние минуты до того, как капкан захлопнулся и наступил мрак.
Потом в непроглядном безвременье сплошной боли кто – то протянул ей свою руку и выдернул из мрачной бездны. Вложив живую, человеческую свою энергию. Кто и как ее вернул к жизни, разбудил? Света недолго искала ответ: ее флюидная нить, выходившая за кокон – тюрьму, пульсировала. Она, казалось, жила своей собственной жизнью. И кто-то на другом конце тоненькой, слабой ниточки жизни, решил спасти ее. Значит, о ней не забыли и еще не все потеряно!
Девушка собралась с мыслями: у нее появился шанс выбраться отсюда и все исправить. И всех поставить на свои места.