Паоло Винсента, один из лучших боевиков Хосе Диаса, поволок мертвое тело к пустому баулу, валявшемуся на полу. В котором сам прибыл на борт «Боинга». Процедура упаковывания крепкого, коренастого тела и уборка крови с пола согрела продрогшего в грузовом отсеке колумбийца.
Паоло закончил «уборку» и стоял, рассматривая чудной пистолет со встроенным глушителем, черной матовой шероховатой поверхностью, без спусковой скобы, когда шум в наушнике предупредил: сработала радиозакладка на люке грузового отсека. Кто – то непрошенный сейчас открывал замок.
– Что-то сегодня зачастили ко мне гости, – пробурчал колумбиец, укрываясь за огромными чемоданами, которыми отгородил себе схрон.
Замок в люке щелкнул и тот откинулся, повисла тишина. «Гость» прислушивался. Затем, примерно через минуту, стук обеих ног одновременно прозвучал раз, другой, третий: резко спрыгнув в трюм сразу на середину лестницы, проделывая почти акробатические кульбиты, «гость» очутился на полу, уйдя в сторону с вероятной линии открытия огня, и взял под прицел длинный коридор, держа пистолет двумя руками. Точно такой же керамический, какой оказался в руках заколотого. На полусогнутых ногах, почти балетным шагом, напоминающий змею перед броском, он двинулся вдоль прохода, улавливая малейшее движение вокруг себя всеми пятью известными и даже развитым шестым, на которое тоже полагался, чувством. Вдруг слева послышался тихий шум. Резко развернув корпус на носках на звук, он увидел периферийным зрением движение почти у себя за спиной. Так купиться, как салага! На брошенный простой комок бумаги!
Резко уходя вниз, с поворотом, агент предоставил рукам волю целиться самим – для прицельного выстрела не хватало времени. Руки самостоятельно, вспоминая многочасовые тренировки, довернули ствол на линию огня и отработали дуплет: два выстрела подряд в одну точку с минимальным промежутком времени. Руки отработали на автомате, мозг участия не принимал, потому что его ткань, «серое вещество», в этот момент разрывала керамическая пуля, вошедшая в переносицу. Потом тело, следуя за дернувшейся назад головой, запрокинулось и, грохнув затылком об пол, распласталось по нему, умерев еще в падении.
Через некоторое время из-за кучи чемоданов послышался щелчок, слабый треск и голос:
– Рауль? Срочно спустись в грузовой трюм. За мной надо почистить, – Паоло имел право выходить на связь только в самом крайнем случае. Сейчас как раз наступил такой случай.
Не очень заботясь о скрытности, металлом о металл ударил открываемый люк и каблуки громко затопали по ступенькам. Какая может быть маскировка, когда сам Винсента говорил таким голосом, что сразу стало ясно – у нас дела плохи.
В длинном проходе, между саквояжами пассажиров, в луже крови лежал человек, а справа от него из-за огромных чемоданов поднялась рука. Перепрыгнув через труп, Рауль свернул в проход между багажом: там, привалившись спиной к борту, сидел Паоло. Левой рукой он пытался закрыть сразу две огнестрельные раны: одна в шее, другая пониже, в верхней части корпуса. Из-под пальцев текла кровь, а тяжелое, сдавленное дыхание сопровождало бульканье в пробитом горле. Прерывающимся шепотом он произнес:
– Сейчас ты уберешь три трупа. Третий появится перед тобой раньше, чем через минуту. Сразу все подчистишь в трюме, – сдавленный хрип прервался бульканьем. Паоло с видимым усилием опять заговорил:
– Над Тибетом на нашей частоте штурман тебе даст знать, что мы на месте. После чего ты на парашюте сбросишь двоих, которых мы везем. Сам прыгай за ними следом.
Паоло закашлялся, изо рта пошли кровавые пузыри. Он опять поднял голову и продолжил:
– Рауль, обещай, что посмотришь за моей семьей, не дашь их никому в обиду.
Его правая рука выпустила пистолет и слабо сжала руку товарища, а смертная тоска в глазах застыла вместе с остановившимся дыханием…
Перед грузовым люком стояли три огромных баула, в которые легко вместился бы человек. За ними, лежа на животе под пристегнутыми мешками с парашютами, спали двое: китаец и русский. Ожидая своей, второй очереди на выгрузку. Кольца их парашютов привязаны к длинной веревке, конец которой намертво, морским узлом, охватывал металлическую стойку. За спящими сидел колумбиец, отрешенным взглядом уставясь в никуда. А рядом, глядя на электронные часы, стоял штурман «Боинга» – ему вскоре предстояло закрывать люк за выброшенным грузом.