Адепт древних знаний решил сделать проще: сосредоточиться на том, что как-то пересекается со словом «оружие». Память тут же выхватила встречавшееся заглавие в древнем манускрипте: «стреляющий смертельным огнем». Даже не вдаваясь в технические описания и технологию, он выдернул из главы одно заклинание, которое начиналось как точное трехмерное описание любого материального объекта, и потом в эту матрицу вложил формулу «стреляющего смертельным огнем».
– Хр-р, – Саша не сразу понял, что хрюкнул китаец, стоящий сзади. Он из-за плеча с удивлением рассматривал муляж огнестрельного пистолета с фитильным замком, образовавшегося перед ними в воздухе.
– Так что вы говорили насчет презрительного отношения лемуров к ремеслам?
Старик в ответ только удивленно развел руками. Отвернувшись от него, Захаренко опять закрыл глаза. Муляж исчез, в голове опять замелькали листы манускрипта. Сознание ассоциативно вновь выхватило страничку с названием: «Пепелящий выдох матери». Под которым оказался изображен тот же знак, что и на круглом огромном люке перед ними. Руки сами вытянулись вперед и верх, выше уровня головы, ложась ладонями с растопыренными пальцами в углубления, сделанные явно не по человеческим меркам. Открывшийся третий глаз нащупал под металлом двери немудреный замок, замкнутый на магическом камне. Ключ к замурованному камню оказался очень хитроумный. Без кода, указанного в трактате, его не подобрал бы ни один хакер магии. Что безуспешно, потратив не одно столетие, и пытались проделать махатмы. Если не прочесть его заранее на огромных страницах из неизвестного материала.
Специфическое сочетание звуков разной высоты, продолжительности, многократно усиленное льющейся из тела энергией и направленное руками, ударило в камень, нарушив его тысячелетний покой. Камень, сдвинувшись буквально на несколько миллиметров, освободил систему противовесов, примитивных, поэтому практически вечных из-за отсутствия механического напряжения, ведущего когда-нибудь к поломке. Опустившийся груз выдвинул четыре язычка архаичного замка из своих пазов, и дверь со скрипом приоткрылась. А вместе с приоткрывшейся дверью оказался заблокированным еще один хитрый механизм. Который запускал программу разрушения если не целой долины, то части скального монастыря уж точно, защищая древнее оружие от непрошеных гостей. Потянув дверь на себя, Саша открыл тоннель. Абсолютно круглый в поперечнике метра на два с половиной, он, не виляя, как будто проделанный одним огромным сверлом, шел вперед и под небольшим углом вниз. В трубе трудно определить, где начинается пол, где потолок, а где стены, но на месте пола и потолка тоннель светился, плавно переходя в темную поверхность на уровне стен.
– Пойдем? – Саша посмотрел на спутника. Тот жадно поедал глазами тоннель.
– Ну а для чего мы здесь? Конечно, но впереди пойду я. А ты отважно прикрывай мне спину.
Старик с серьезным лицом прошел вперед. Казалось, больше света идет из его по-детски восторженных глаз, чем из фонаря, неизвестно когда и как очутившегося в его руке. Второй такой же он протянул Саше. Осторожно перешагнув порожек, его нога опустилась на светящийся пол, подняв облачко мельчайшей, невесомой тысячелетней пыли. Глубоко втянув воздух, азиат кивнул, видимо, оставшись доволен: дышать можно. И, уже смело вздымая пыль, пошел вперед. Захаренко двинулся следом, сосредоточившись и пытаясь «увидеть» ловушки, но пока все было чисто. Тоннель из полупрозрачного монолитного материала, как прожженный лучом, шел не сворачивая, удивляя абсолютной, мертвой тишиной. Шел долго, пока идущий впереди старец не уперся в тупик из еще одной, похожей на предыдущую, двери.
Боясь нарушить тишину, Саша молча отодвинул пожилого монаха. Пройдя к преграде, положил руки в пыльные углубления в круглом люке и, дождавшись щелчка замка, толкнул дверь вперед.
В полумраке тусклого свечения перед ними угадывался огромный круглый зал. Не сказать, что он поражал размерами или формой – полусфера со светящимся полом и неравномерно мерцающим потолком, однако что-то мистическое ощутимо висело в затхлом воздухе, пахло тайной. В центре, на огромной круглой подставке, покоился шар. Прозрачный, метров десяти в диаметре, разделенный секторами, словно дольки апельсина. Он еле пропускал свет сквозь себя из-за лежащего толстого слоя пыли на нем.