Разработка предстоящей операции постепенно поднимала настроение Рамаза.
Сосо вернулся в комнату с двумя стаканами, один поставил перед Рамазом, из другого отпил сам.
— Придумал что-нибудь?
— Придумал, если Лия Рамишвили не знает меня в лицо.
— Откуда ей тебя знать?
— По единственному портрету в молодежной газете, может быть, он запомнился кому-нибудь!
— Ты прав. Хорошо, что тебя хоть по телевизору не показывали.
— Видишь, как пригодилась моя скромность. А сколько журналистов гонялись за мной! Есть риск, что в ресторане или на улице мы столкнемся с каким-нибудь знакомым грузином.
— Ты под чужой фамилией собираешься знакомиться?
— Нет, я должен познакомиться под видом иностранца. Женщины почему-то воображают, что те лучше нас умеют любить под одеялом, и вместе с тем больше гарантий навсегда замести следы. Несравненная Лия знает какой-нибудь язык?
— Английский с пятого на десятое, вот ее дядюшка или дедушка, тот лучше говорит по-английски.
— Еще какой-нибудь знает?
— Лия?
— Нет, ее дядюшка или дедушка.
— Не думаю.
— Сегодня же позвони в Москву высокочтимому Гугаве. Если они говорят по-английски, я буду французом, а то поймут, что я не англичанин. Я стану французом, который хорошо знает английский. Понятно?
— Понятно. А дальше что?
— Дальше я должен как-то познакомиться с Лией. Если бог поможет и она окажется мещанкой, ты представляешь, что значит для мещанки француз! Жерар Говен или хотя бы Мишель Леруа… Однако нет, никак не Леруа! Гораздо импозантнее Мишель де Леруа. Тебе известно, что означает для женщины это самое «де»? Оно придает фамилии совсем другое звучание. Конечно, так гораздо звучнее — Мишель де Леруа. И слух ласкает, и тебе легче запомнится.
— Рамаз, я не терплю таких штучек!
— Что поделаешь, мой милый, такой у меня стиль.
Злость обожгла Сосо Шадури; когда он проглатывал застрявшую в горле матерщину, она исцарапала ему гортань, как острая кость.
— Допустим, ты познакомился. Что дальше?
— Дальше надлежит заслужить доверие, чтобы меня пригласили в дом моего советского коллеги. Затем приглашаю их в ресторан. Хотя театр или консерватория лучше ресторана, там не встретишь знакомых. Заруби на носу, уважаемый Сосо, на тот случай, если знакомство состоится: сия категория людей не изнуряет себя хождением по театрам и симфоническим концертам. Придется мне два оставшиеся до поездки дня употребить на разучивание какой-нибудь новейшей галльской песенки, а на фортепьяно я подберу современное французское попурри.
— А дальше?
— Дальше? — вдруг вышел из себя Коринтели. — Немного пошевели мозгами, которые ты замуровал за своим пуленепрошибаемым лбом!
Ради ста тысяч долларов Шадури и на сей раз проглотил застрявшие в горле злобу и брань, и опять острая кость исцарапала ему гортань. Он понимал, что без Рамаза Коринтели дело не выгорит, иначе вцепился бы ему в глотку или наделал дел похуже.
Рамаз понял, что переборщил.
— Потом мы со стариком провожаем обворожительную Лию в Тбилиси.
— Дальше?
— Ты еще не понял, что нам делать дальше?
— Понял. Я сам вижу, что по-другому нам не выкрутиться.
— Лия — необходимое звено нашей операции, к тому же самое ненадежное. Выход один. Обворожительная Лия должна познакомиться с моим темпераментом. Разве дочка такого отца и супруга, мужественного из мужественных, предаст огласке свои любовные похождения?
— Какая есть гарантия, что приберешь ее к рукам?
— Надо попробовать. Во всяком случае, нам необходимо сблизиться с ней, чтобы познакомиться со старым физиком. Однако я не теряю надежды, что уважаемая Лия не отвергнет жестоко любовь молодого человека. Понятно тебе?
— Понятно.
— Тогда будем считать наш сегодняшний разговор основой операции. Детали, видимо, уточним в Москве. Сейчас набросаю текст визитной карточки. У тебя, кажется, есть человек в типографии, отнесешь ему, пусть срочно изготовит… А впрочем, к черту! Никакой не француз и никакой не англичанин! Мне будет трудно играть роль иностранца целые семь дней. Один неверный шаг, и все полетит к чертовой матери. Поэтому в Москве я буду… хотя бы Нодаром Барамидзе! Завтра вечером вылетай в столицу и забронируй мне номер в «Интерконтинентале». Вы представляете, уважаемый Сосо, как звучит для молодой дамы слово «Интерконтиненталь»! — Рамаз взял полный стакан боржома и жадно выпил его.
— Позвольте поздравить вас, молодой человек! — Академик Владимир Матвеев похлопал Рамаза по плечу. — За ваше дипломное исследование научный совет единодушно присвоил вам звание кандидата физико-математических наук.