— Благодарю вас, Владимир Герасимович!
— Но главное не это! Я воодушевлен вашим вторым замечательным исследованием. Пятый тип радиоактивности, открытый вами, за две недели станет известен всему миру.
— Я счастлив слышать от вас такую оценку, Владимир Герасимович!
Матвеев еще раз потрепал Коринтели по плечу, затем неторопливым, вернее, нетвердым шагом выдохшегося человека подошел к креслу и отдуваясь опустился в него.
«Как он сдал за эти три года!» — с сожалением подумал Рамаз.
Большая дружба связывала Давида Георгадзе с академиком Владимиром Герасимовичем Матвеевым. Особенно московский коллега помог грузинскому ученому, когда по инициативе Георгадзе в Тбилиси создавали исследовательский институт астрофизики. Сначала Матвеев оказывал помощь аппаратурой и научно-техническими консультациями, затем взял к себе семерых молодых физиков из Тбилиси для прохождения соответствующей практики. В дальнейшем они вдвоем разработали множество совместных тем, провели несколько симпозиумов и встреч. Обмен командировками и мыслями превратился в обыкновение.
Владимир Герасимович Матвеев с виду походил скорее на бывшего баскетболиста, нежели на всемирно известного астрофизика. До двух метров ему не хватало десяти сантиметров. Бородка «буланже» и очки очень шли ему. Как-то, находясь в больнице, он сбрил бороду, и ни домашние, ни сотрудники не могли его узнать. Золотистая «буланже» настолько органично выглядела на его лице, что казалось, он вышел с ней из материнской утробы. Поэтому всем, видавшим его детские фотографии, казалось удивительным отсутствие у него в детстве привычной бородки.
— Послезавтра в двенадцать часов я вынесу ваш вопрос на научном совете института. До той поры дам прочитать вашу работу двум профессорам и подготовлю их к выступлению. Заранее хочу поздравить вас и объявить, что послезавтра после двенадцати вы, двадцатичетырехлетпий юноша, официально встанете в один ряд с избранными, знаменитыми советскими учеными!
Владимир Герасимович подавил волнение, поднялся и заходил по комнате.
— Мне много раз доводилось встречаться с талантливыми людьми. Встреча с талантом — счастье. К сожалению, человеку не часто выпадает подобное счастье. Истинных дарований мало, крайне мало. Сейчас много образованных, интеллигентных ученых, несравненно больше, чем было двадцать или даже десять лет назад. Знают языки, играют на музыкальных инструментах, обладают изысканными манерами, одним словом, очень хороши как интеллектуалы, но, к несчастью, очень плохи как теоретики и экспериментаторы! Есть и другая категория: вышедшие из деревень провинциалы, рвущиеся прошибить лбом любые стены и во что бы то ни стало занять место среди ученых. И прошибают-таки! Армия их довольно велика, и, к прискорбию, общий уровень наших ученых, как это ни покажется парадоксальным, сегодня более провинциален, чем был сорок или тридцать лет тому назад. Сегодня, когда сужаются специализации и возникает столько новых областей науки, общий уровень, видимо, понизится больше прежнего.
Лицо академика омрачилось. Какое-то время он молча и задумчиво прохаживался по кабинету, затем махнул рукой, подошел к креслу и тяжело опустился в него.
«Как он сдал!» — снова подумал Рамаз.
— Да, не часто выпадает счастье встретить истинный талант. О большом таланте и говорить не приходится. Может пройти вся жизнь, и ни разу не ощутишь радости от встречи с большим, ярким талантом. Мне повезло, молодой человек, определенно повезло. Вы — большой, яркий талант. Во-первых, потому, что вам двадцать четыре года. Вундеркиндство исключено. Вместе с тем, вашего дипломного исследования, тем более — открытия пятого типа радиоактивности, вполне достаточно, чтобы стать известным ученым. Но я чувствую, что у вас все еще впереди. Знайте, пока я жив, двери моего института открыты перед вами. Мы создадим вам все условия для настоящей научной работы. Прекрасно, что вы в совершенстве знаете языки. Вам уже не придется терять время на их изучение. Семья у вас есть?
— Пока нет.
— Худо! — с сожалением покачал головой Матвеев. — Чем скорее вы женитесь, тем лучше. Вы человек, полный энергии и темперамента. Когда я впервые увидел вас, я подумал, что вы чемпион по каратэ. По всей вероятности, из-за своего юношеского темперамента вы много времени тратите впустую. Ничего не поделаешь, молодость! Поэтому нужно создавать семью. Семья на несколько часов в день увеличит бюджет времени для вашей научной работы. Вы знали академика Георгадзе? — вдруг переменил тему разговора Матвеев.