— Ага, определенно ухожу, — Луи быстро ретируется.
Лиам ухмыляется и не отводит от Зейна взгляда, пока за Луи не захлопывается дверь. Он наклоняется и нежно целует Зейна.
— Счастливого Рождества.
— Счастливого Рождества, — отвечает Зейн, притягивая его ближе к себе. — Я могу привыкнуть к пробуждению рядом с тобой.
— Тогда оставайся здесь сегодня, — предлагает Лиам.
— Я могу, — соглашается Малик. Он притягивает его в объятия. — Я хочу спать и очень хочу поцеловать тебя.
Лиам наклоняется и медленно его целует.
— Можем продолжить позже.
— Хорошо, — Зейн зевает. — Отличная идея.
--
Остаток дня они проводят в кровати, за исключением ужина. Приходится спуститься в Большой Зал, когда Луи угрожает поджечь кровать Лиама, если они не встанут. Но Лиам не жалеет об этом, потому что Большой Зал выглядит восхитительно. Вместо четырех обычных столов посреди комнаты стоит один, и он накрыт невероятным количеством еды. Лиам потрясен, когда садится между Луи и Зейном — он не знает, с чего начать.
Гарри тоже сидит с ними, рядом с Зейном. Учителя сидят с ними за одним столом, и это здорово, чуточку интимно и совершенно не так, как во все остальные праздники, которые Лиам провел в замке.
К концу недели он понимает, что это один из лучших праздников в его жизни. Он был бы ужасен, если бы не Луи и Зейн. Но в его жизни прекрасные люди, и он не смеет просить о большем.
--
Найл возвращается двумя днями позже, и Луи с Лиамом заключают его в крепкие объятья.
— Мы скучали по тебе, — говорит Лиам.
— Лиам – диктатор и маленькая сучка, мне нужен кто-то с яйцами, — говорит Луи. Найл бормочет «идиоты» и обнимает их в ответ.
— Кстати, спасибо за подарки. Хотя маме не очень понравились леденцы в форме члена.
Луи разыгрывает шок.
— Очевидно, она не ценит искусство.
Найл качает головой и протягивает одну из своих сумок Лиаму.
— Поможешь? — спрашивает он. Лиам кивает, и они идут в сторону замка. Последние два дня было неожиданно тепло, и снег немного подтаял, превратив землю под ногами в хлюпающие лужи грязи. К тому моменту, как они заходят внутрь, обувь Лиама промокла насквозь. — Так чем вы занимались, пока меня не было?
— Ну, — начинает Луи, склоняя голову набок, — это долгая история, которая включает в себя очень много отвратительно слащавых Лиам-и-Зейн моментов, перебор с тестом для печенья и гораздо больше времени, проведенного в компании Гарри Стайлса, чем я думал. И я не убил его!
— Полагаю, это как-то связано с тем, что ты хочешь его трахнуть, — говорит Найл.
Луи замирает и смотрит на него распахнутыми от шока глазами.
— Что… я… почему… Найл?
Лиам усмехается.
— Признай, Лу, ты хочешь этого.
— Я… я… ну, да, но, честное слово, вы не можете меня за это винить, — горячо возражает Луи. — Вы его видели? Он… он ужасно неуклюжий, и это просто ошибка природы — только посмотрите на эти волосы и длиннющие конечности, но он еще и невероятно привлекателен, и… нет. Я не буду говорить об этом. Ни за что. Никогда в моей жизни. Обращать на него внимание на чисто физическом уровне — это одно, а думать о том, чтобы поддаться этим желаниям — совсем другое, и это никак друг с другом не связано.
— Ладно, — одновременно говорят Лиам с Найлом. Они знают, что если надавят сильнее, Луи либо убьет их, либо будет ныть так долго, что они пожалеют, что спросили.
— А ты? — переводит тему Луи, рявкая на Найла. — Ты бегал за Шер столько лет! Не думаешь, что пора найти более доступную цель?
Найл пожимает плечами.
— Нет, — говорит он. — Учитывая то, что Шер согласилась сходить со мной в Хогсмид.
Луи пораженно смотрит на него. Лиам хлопает его по плечу.
— Поздравляю, приятель.
Томлинсон громко стонет и уходит вперед.
--
Снова начинаются уроки, и все потихоньку возвращается на круги своя. Лиам наслаждался каникулами, но оказалось, что куда удобнее и проще иметь распланированную наперед неделю, чем сидеть перед камином и думать, чем бы заняться. К тому же, все дополнительные домашние задания означали, что у него есть оправдание на случай, если кто-то спросит, почему он проводит так много времени с Зейном в библиотеке. Честно говоря, Лиам вполне уверен в том, что за последние пару месяцев он провел в библиотеке времени больше, чем за предыдущие шесть лет обучения вместе взятые.
— Какое самое известное определяющее качество палочек из роуэнского дерева? — спрашивает Лиам, занося перо над пергаментом. Зейн отрывает взгляд от своего.
— Я не буду делать за тебя твое домашнее задание.
Лиам вздыхает, усмехается и проводит ногой вверх по ноге Зейна.
— А что, если я тебе за это отплачу?
Зейн сглатывает, но не поддается.
— Закончишь эссе через полчаса, и я отсосу тебе прямо здесь, стоя на коленях.
Лиам рассеянно касается пальцем засоса под воротником, который тот оставил ему два дня назад. Чертов Зейн Малик будет причиной его смерти. А еще он будет причиной, по которой Лиам сдаст все экзамены.
— Договорились, — говорит Лиам, придвигая учебник ближе.
Он действительно ненавидит домашнее задание, но оно того стоит, когда сорок минут спустя губы Зейна обхватывают его член. Лиам пытается проследить за тем, чтобы никто на них не наткнулся (хотя в этой части библиотеки за все это время он видел лишь одного студента), но Зейн делает эту задачу невыполнимой, кружа языком и выписывая им непонятные узоры.
— Ну же, Ли, — шепчет он, быстро двигая рукой по стволу. — Мне нужно написать еще полстраницы. И чем дольше это будет продолжаться, тем больше шанс того, что нас заметят.
— А ты… умеешь вести грязные… разговорчики, — прерывисто выдыхает Лиам.
Зейн хмыкает и выпускает его, поднимаясь. Гриффиндорец издает позорно громкий звук из-за отсутствия контакта, но Зейн седлает его бедра (стул под ними скрипит, и на секунду Лиам даже задумывается, заметит ли он, если стул сломается) и расстегивает собственные штаны.
— Давай, Ли, — снова говорит он, но в этот раз он берет Лиама за руку и, вместо того, чтобы положить ее на собственный член, он заставляет его обхватить собственный член рукой и делает то же самое. Секунду Лиам сомневается, но Зейн начинает отдрачивать самому себе и стонет ему в плечо, и, скорее всего, это вторая вещь в списке самых горячих, которые он когда-либо наблюдал (ничто не может сравниться с тем, как Зейн выглядит, когда кончает).
Во всем этом есть что-то грязное, учитывая то, что они, черт возьми, в библиотеке, и все, что он слышит вокруг, это стоны Зейна, собственное тяжелое дыхание и громкое хлюпанье, когда кожа касается кожи. Лиам кончает первым, притягивая Зейна в поцелуй, и тянет его за волосы, потому что знает, что ему это нравится. Малик кончает секунду спустя, издавая приглушенный и невероятно эротичный стон ему в шею.
Позже, когда они пытаются снова сесть за работу, Зейн говорит:
— Это была ужасная идея. Я еще неделю вряд ли смогу заходить в библиотеку без стояка.
Лиам счастливо улыбается.
--
В феврале у них следующая игра. За неделю перед ней Лиам проводит больше времени на поле, чем в замке, но это того стоит — они разбивают в пух и прах команду Пуффендуя со счетом 375 : 90. Они с Зейном пользуются тайным проходом, чтобы пробраться в Хогсмид на праздничный ужин, и это просто здорово. И Лиам так сильно влюблен в него. Но он пока не готов сказать об этом Зейну. Он не знает, почему, просто ему кажется, что время неподходящее, и этого будет недостаточно. Заветные три слова не опишут всего, что он чувствует, и произнести их вслух кажется глупостью.
К апрелю они близки к завершению списка. Луи пересчитывает оставшиеся пункты каждый раз, когда они выполняют что-нибудь еще, и им осталось совсем немного. Пока что они выигрывают, но неделю назад вели слизеринцы, так что они еще не уверены в своей победе.