— Джек, вы когда-нибудь видели нечто подобное? — в изумлении спросил Дойл.
— Нет. До меня доходили слухи о существовании какого-то хранилища, но такое я не мог себе представить, — сказал Спаркс, отыскивая глазами выход.
— Сдается мне, сэр, что это похоже на кладбище, — уныло заметил Ларри.
— Символы завоеваний Британской империи, — добавил Дойл.
— Появится новый завоеватель и освободит нас от этого бремени, — иронично заметил Спаркс. — Так что повода для беспокойства у нас с вами нет.
— Похоже, в это подземелье не спускались уже несколько десятилетий, — сказал Дойл, смахивая пыль с мизинца Афродиты.
— Кто-то все-таки спускался, но довольно давно, чтобы украсть, например, статую Туамутефа. Это в лучшем случае, — буркнул Спаркс.
— Что вы хотите этим сказать, Джек?
— Все довольно просто. Хотя кажется, что в хранилище царит невероятный беспорядок, но это не так. Каждая коллекция собрана в соответствии с определенной целью и логикой, и почти в каждой не хватает по крайней мере одного предмета. Взгляните сюда.
Спаркс указал на статуи эпохи эллинизма. Это были женские фигуры из мрамора.
— Клио, Терпсихора, Каллиопа, Эвтерпа… — перечислял Спаркс.
— Девять муз, — сказал Дойл.
— Совершенно верно. А здесь их всего пять. По следам на полу отчетливо видно, что четырех восхитительных дам не хватает: Мельпомены, Полигимнии… — Спаркс запнулся. — Кого еще, Дойл?
— Талии и Урании.
— Спасибо. Видите, они стояли здесь, рядом со своими сестрицами.
— Вы думаете, их украли?
— Не сомневаюсь. В других местах я заметил то же самое, — по-видимому, выборочно крали почти из всех коллекций. Достаточно было пробить колодец в туннель… и путь в хранилище открыт. Члены Темного братства могут обворовывать сокровищницу до скончания века, и никто ничего не заподозрит.
— Но зачем им это?
— Есть два варианта: оставить себе или продать. Предметы из этих коллекций по большей части бесценны.
— Значит, члены Братства хотят установить контроль на рынке антиквариата, — удивленно заключил Дойл.
— Полагаю, для этих монстров такого рода занятие слишком прозаично и мелко, как думаете, Ларри? — спросил Спаркс.
— Само собой, сэр. Это все равно что какие заправилы соберутся просвирки печь.
— Именно. Подозреваю, что эти кражи преследуют сразу две цели. Первая — они получают предметы, необходимые для ритуальных целей, как, скажем, статуя Туамутефа; вторая — наиболее ценные предметы они сбывают на черном рынке, получая при этом огромные деньги.
— Но вы говорили, что эти люди и без того фантастически богаты, — удивился Дойл.
— Запомните одно непреложное правило, Дойл. Его придерживаются все богачи: трогать основной капитал нельзя ни при каких обстоятельствах.
— Аминь, — буркнул Ларри, вспомнив, очевидно, свою былую жизнь.
— Извините меня, Ларри, этот принцип распространяется, конечно, не только на богатых, — с самым серьезным видом произнес Спаркс.
— Все нормально, босс, — улыбнулся Ларри. — Я, пожалуй, погляжу тут вокруг.
— Но воспрепятствовать этому наглому воровству, я думаю, можно, — сказал Дойл.
— Если замуровать туннель, можно остановить это безобразие, — кивнул головой Спаркс. — Однако, думаю, все, что можно было разворовать, уже разворовали. Вспомните ржавый замок да и сами ворота, которые не открывались бог знает сколько времени.