Тем временем погонщики верблюдов приблизились к колодцу и, увидев за деревьями воинов, облаченных в латы, буквально остолбенели, не понимая, кто это: юноны или согдийцы.
— Кто вы такие? — спррсил Шердор, выходя из укрытия.
— М — мы к — к–купцы, — ответил, заикаясь с перепугу, караванщик, и радуясь, что услышал согдийскую речь.
— И куда путь держите?
— В Китай. А если повезет, то направимся еще дальше, в Индию…
— Чем торгуете?
— Много всякого добра везем, меха, сафьян, лен, растительные краски, серебро и золото…
— И все? — спросил Шердор, глядя, как с арб спрыгивают одна за другой испуганные девушки и тут же усаживаются кучкой, тесно прижимаясь друг к дружке, затравленно глядя на расхаживающих перед ними и похотливо ухмыляющихся стражников.
— А это у нас самый дорогой товар, — быстро проговорил караванщик, постепенно осмелев и улыбаясь; он не сомневался, что перед ним согдийцы, воины великого Искандара. — Эти красотки предназначены для продажи в Китае. М-м-м… — издал он звук поцелуя, поднеся щепоткой пальцы к губам. — До чего ж они красивы. Каждая может стать украшением гарема любого из султанов!..
— Чьи это дочери?
— О-о, все они благородных кровей. Это дочери высокородных сановников, заподозренных в измене…
От этих слов Шердора будто пронзило каленой стрелой. Он отвел глаза и словно проглотил язык — не мог больше произнести ни слова. «Редко бывало, чтобы со мной в пути не случилось какое-нибудь приключение», — с досадой подумал он, глядя на приближающихся чужих воинов в латах. Видно, заметили у колодца посторонних и спешат узнать, кто такие. Их шестеро или семеро. Идут, волоча ноги и опираясь на пики. Дорога, судя по всему, изрядно их измотала. Что, если неожиданно напасть на них?.. Нет, Шердору во что бы то ни стало необходимо добраться до Мараканды. И незачем ввязываться в драку…
— Что вы за люди? — грозно спросил бородатый начальник стражи.
— Такие же, как вы, — спокойно ответил Шердор. — Слуги Искандара Великого.
— Тогда присоединяйтесь к нашей трапезе, — пригласил бородач уже более приветливым голосом. — Только враги, встретясь, как мы, где на много верст вокруг ни единой живой души, не разделили бы хлеба — соли, — и жестом показал в сторону расположившегося на отдых каравана, где уже дымили, разгораясь, костры.
Шердор кивнул своим молодцам, они подошли, прихватив хурджины со съестными припасами. Общими усилиями накачали воды из колодца, наполнили бурдюки и кожаные ведра и направились вслед за бородатым начальником стражи.
Следуя мимо сбившихся в кучу девушек, бородач, посмеиваясь, пошутил:
— Глядите, каких вам женихов привел! Да только жаль, карманы у них пустые…
Девушки сидели на колючей траве, кутались в платки и старались спрятать лица. Платья на них были из простой ткани, грязные и рваные, у одной плечо оголилось, у другой коленка; натягивают ткань, тщетно пытаясь прикрыть голые места. Неловко было пялить глаза на них, бедняжек, которые уже и людьми — то не считались, каждая имела цену, как любая из тех вещей, что выгребали воины Искандара из сундуков их родителей. «Отцы ваши пошли на службу Двурогому дьяволу! Что посеяли, то и пожали…» — со злорадством подумал Шердор, скользнув взглядом по девушкам и стараясь загасить в своем сердце жалость к ним. И вдруг будто кто толкнул его в грудь. Его глаза словно зацепились за что-то. Он и сам сразу не понял, что привлекло его внимание. Он резко остановился, и следовавший за ним воин ткнулся ему в спину. Шердор вернулся к пленницам и теперь уже внимательнее присмотрелся к ним.
— Учти, за разглядывание тоже придется раскошелиться! — заметил бородач.
У одной из девушек, сидевшей, натянув на коленки подол и низко наклонив голову, был разорван ворот. На груди у нее висел на цепочке овальный кулон. Увидев его, Шердор глазам своим вначале не поверил. Шагнул в гущу девушек, с трудом протискиваясь между ними, и протянул руку к кулону. Но хозяйка, не поднимая головы, ударила его по руке. Да, это был тот самый кулон, некогда выполненный Шердором. Вот этими его руками, привыкшими уже к мечу и щиту и разучившимися держать легкий, как перышко, резец. Он вспомнил, с каким трепетом и предосторожностью срезал тонкий слой с теплого слонового бивня, а затем при помощи тончайших инструментов вырезал на нем прекрасный девичий профиль, а вокруг него венок из нежнейших цветов… Отчаянно заколотилось в груди Шердора сердце. Он вновь потянулся к девушке, чтобы, взяв за подбородок, глянуть в лицо. Однако она, точно дикая кошка, вцепилась в его руку и больно укусила. Платок сполз на плечи и только на миг мелькнуло лицо. Это была Торана… А вдруг всего-навсего на нее похожа? Нет-нет, Шердор не мог ошибиться!..