— Он там, — кивнул Зохид на темнеющую внизу распахнутую дверь.
— Ну, так ведите его, чего же вы медлите?!
— Я бы предпочел передать его из рук в руки самому Искандару. Быть может, получил бы от него награду за верную службу. Говорят, он у вас щедрый, в отличие от своих полководцев, — сказал Зохид.
Птолемей, поддав пятками коню, подъехал ближе. Наклонясь с седла, оглядел стражника, на всякий случай взявшего на изготовку копье, и, усмехнувшись, сказал:
— Из уважения к твоим сединам прощаю столь вызывающий тон. Я послан самим Александром! Веди к пленнику!
Он слез с коня и передал повод толмачу.
Зохид сделал ему знак следовать за ним и стал спускаться по ступенькам. Танук остался и с любопытством изучал воинов Искандара. «Люди как люди, — думал он. — Только большинство из них светловолосы, голубоглазы… И разговаривают на непонятном языке. Что их вынудило прийти в такую даль из Македонии? Не лучше ли было работать в своем саду и тешиться по ночам с женой, приумножая число наследников?..»
Птолемей, пригнувшись в дверях, вступил вслед за стражником в зиндан. Когда глаза привыкли к темноте, он увидел распростертое на полу тело и разбросанные вокруг клочья царской одежды.
— Царь царей?.. Мне поручено сопровождать вас, — с иронией произнес Птолемей и, отвесив поклон, обеими руками указал на выход: — Прошу вас, Великий Александр с нетерпением ждет!..
Бесс с трудом приподнял крупную голову с клочьями седых волос над ушами и вновь бухнулся затылком о каменные плиты. Птолемей постоял, возвышаясь над ним и сверкая доспехами, и, глянув на Зохида, заметил:
— Похоже, вы не оказывали царю царей особых почестей.
После чего решительно направился к выходу и, кликнув воинов, велел им вынести из зиндана Бесса.
«Мерзавцы… Предатели… Дикари… Ничтожные рабы…» — не переставая, ругался Бесс, пока его, не дав одеться, несли на руках и усаживали на высокую двухколесную арбу с возведенным вокруг нее частоколом из тонких жердей. Возничий, хлестнув кнутом лошадь, развернул арбу. Бесс, чтобы не упасть, ухватился за прутья своей клетки. Всадники вскочили в седла и понеслись, гикая и улюлюкая, вдоль улицы. Давно рассвело, но никого из местных не было видно на улице. Лишь свирепый лай собак, высовывавших морды из-под подворотен, свидетельствовал о том, что хозяева, в надежде, что беды их минуют, не покинули собственных домов, а сидят в них, притихнув, заперев ворота и двери на засовы.
Когда всадники скрылись за домами и топот их коней затих вдали, Зохид презрительным взглядом окинул Танука:
— Эх ты, глупец, глупец… Вместе с этим толстяком из наших рук уплыло такое богатство…
— И бедных и богатых создал Ахура — Мазда, — задумчиво произнес Танук. — Так устроен мир…
— Сегодня Создатель был к нам милостив, а ты отверг его дающую руку… Нет, никак я не могу с этим смириться! — с силой вонзил Зохид в землю конец копья. — Так бы и припустил за ним, как гончая за бурой лисицей…
Караванная дорога
Одатида услышала донесшийся с улицы плач Рамтиша, младшего сына, и выскочила из хижины. Она схватила за руку чумазого, с головы до ног в пыли, малыша и потащила к роднику. Рамтиш упирался, протестуя, ему хотелось остаться играть с мальчиками, носившимися по пыльным улицам кишлака и окрестным огородам. Одатида усадила сына на большую гранитную глыбу и, набрав воды в кувшин, стала купать его, поливая ему на голову. От холодной воды он вздрагивал, фыркал и смеялся.
— Где твои братья? Почему тебя оставили одного?
— Они с большими мальчиками играют, а нас, малышей, не принимают… — отвечал Рамтиш, стуча зубами.
— С утра до вечера вас где-то носит!.. — выговаривала Одатида, вспомнив, что сказал муж, уезжая в последний раз из дому: «Детей от себя далеко не отпускай». Он произнес это спокойно, а она сердцем почувствовала, что им может грозить какая-то опасность. — На коленях ссадины! А на плече откуда такой синяк? Дрался, что ли?
— Нет, мы играли в войну. Это Искандар задел меня мечом.
— Провалиться бы этому Искандару вместе с его войной! — вздохнув, сказала Одатида и выплеснула на голову сына остатки воды. — Если дети начинают воевать друг с другом, то настанет ли когда-нибудь мир на земле?..
— Папа сказал: чтобы стать хорошим воином, надо с детства тренировать руку!
— О, лучше бы великий Ахура — Мазда поскорее послал нам такой день, когда отец ваш мог бы снять с себя оружие.
— Нет, мама, сначала он должен победить Искандара. Все мальчики так считают!
— Ой, сыночек, для этого, знаешь, какая сила нужна!.. А отца вашего некому поддержать. Каждый — воин только около собственного дома. А что с соседом, мало кого волнует, — сказала Одатида, обтирая сына своим головным платком.