— Как бы то ни было, нам не избежать схватки с юнонами, — проговорил, кивая головой, другой аксакал. — Камак прав, мы не должны позволить им пройти через ущелье. Да только с нас, стариков, толку мало: глаза наши притупились, а в руках нету былой силы…
— Как раз на вас, аксакалов, у меня больше всего надежды, — сказал Камак и после небольшой паузы продолжал: — Вы — уважаемые в округе люди, хранители мудрости народной; оброненному каждым из вас слову, как золоту, не дают упасть на землю. Давно замечено, что процветает только род, где умеют сочетать мудрость стариков с энергией и силой молодых…
— Так что нам делать, говори?!
— Вы, почтенные аксакалы, поезжайте по кишлакам, поднимайте народ. Люди должны прислушаться к вашему слову и понять: если мы не задержим юнонов у скал, то завтра они уже будут здесь. И мы будем стоять там насмерть, пока не вернутся наши гонцы от Спитамена. Тогда станет ясно, что нам делать дальше…
— В таком случае не стоит терять времени, — сказали аксакалы и, проведя ладонями по белым бородам, стали подниматься.
— Мы оставим своих жен, детей здесь, — сказал Камак. — С мужчинами, умеющими владеть оружием, я выступлю к скалам. И каждый пусть помнит: по эту сторону ущелья — его семья…
Камак вслед за аксакалами вышел из шатра и увидел около сотни вооруженных джигитов, которые, видно, поджидали его. У других шатров женщины суетливо провожали мужей, на ходу цепляющих к поясам мечи.
— Камак, веди нас! Враги не пройдут в эту долину, пока хоть один из нас будет в живых!..
Горцы расположились на плоских вершинах Мага и Тала, а также по отвесным базальтовым обрывам по обеим сторонам ущелья, в расщелинах, пещерах, на уступах, где можно было хотя бы поставить ногу. Камак запретил жечь костры и переговариваться, чтобы не обнаружить себя. Однако юноны еще утром заметили поднимающийся над скалами дым и до полудня стояли, не решаясь вступить в ущелье. Но гиппархи, наверное, вспомнили, что и у персов не раз была возможность задержать их на перевалах и при переходе через ущелья, однако они ни разу своего преимущества не использовали. Наконец гипотоксы вытянулись в длинную цепь и, держась попарно, вступили в мрачное ущелье, из которого на них дохнуло холодом и сыростью, словно из потустороннего мира. Усрушанцы не обнаруживали себя, пока в ущелье, точно в зеве дракона, не исчезли последние всадники. И вдруг горы содрогнулись. Грохот и гул заполнили ущелье. Обезумевшие кони заметались, сшибая друг друга, валясь в расщелины и ямы, подминая седоков, неистово орущих и объятых ужасом. Огромные глыбы падали с неба, грохались о скалы и разлетались на куски, сметая все живое. Через несколько минут почти весь отряд юнонов был погребен под каменными обломками. Всего нескольким из них удалось вырваться из драконьей пасти, и они сломя голову помчались обратно. Но и их настигли стрелы, пущенные с Мага и Тала.
С горных вершин и до самых облаков взмыл громкий клич победы. Горцы прыгали от восторга и, глядя в небо, простирая к нему руки, выражали радость, благодарили Ахура — Мазду, пославшего им удачу. Несколько человек схватили Камака и стали подбрасывать его в воздух. И во вчерашней, и в сегодняшней схватке с юнонами они оказались сильнее.
Камак улыбался, предавался веселью вместе со всеми, однако на душе у него скребли кошки. Он не мог не отдавать себе отчета, что если не сегодня, то самое позднее завтра сам Искандар приведет сюда бесчисленное войско. Он приложит все усилия, чтобы жестоко отомстить за гибель своих воинов.
Люди постепенно успокоились, ждали от Камака каких-то слов.
— Пусть юноны знают, что мы не бараны, которые спасаются от волка только бегством, — сказал Камак. — Мы не боимся схваток с ними. На нашей стороне справедливость, и Создатель поможет нам! Ибо мы защищаем свою землю и свою свободу!.. Только вы не должны думать, что победа каждый раз будет даваться так легко. Завтра нам будет гораздо труднее. Готовьтесь!..
И горцы стали готовиться к завтрашнему сражению. Одни точили о кремни мечи, другие делали пики, крепя к длинным шестам обломки кос, серпов, третьи катили или таскали втроем-вчетвером к краю обрыва огромные камни.
Вечером, когда в долине сгустилась мгла, Камак разослал по ближайшим кишлакам людей, чтобы незаметно пробрались туда и разузнали, что и как.
Уже настала ночь, а усрушанцы при свете костров продолжали делать стрелы, изготовлять луки, точить мечи и топоры и все волокли и волокли к краю обрыва огромные глыбы.
Посланные в долину лазутчики вернулись перед утром. Страшные вести принесли они с собой. Юноны не пощадили никого из тех, кто остался в Усрушане, вверив свою судьбу Богу. Старики задушены, женщины изрублены, дети нанизаны на копья…