Она ничем не хотела омрачать радость Клэр.
– Тебе нравится мой подарок?
Глаза Клэр засияли.
– Но… мы же должны были отправиться туда вместе.
У Джульетты упало сердце. А вдруг она просчиталась? Вдруг Клэр разочарована? Но тут Клэр пылко обняла сестру, и ее слезы смешались со слезами Джульетты.
– Я в восторге.
Это был последний раз, когда Клэр дотронулась до Джульетты. Последний раз, когда она смотрела на нее как на близкого человека.
От воспоминания об этом у Джульетты защемило в груди, и она выкинула мысли о Клэр из головы. Вокруг ее сердца образовалась корка гнева, похожая на лед замерзшего озера. Но достаточно было одного неверного шага – слишком нежного воспоминания о Клэр, слишком долгих размышлений об их прежних отношениях – и лед трескался. И Джульетта погружалась под него – в холодную воду предательства и утраты. Она могла вынести этот гнев, но не могла вынести тех чувств, которые он скрывал. Которые выдавливали воздух из ее легких.
И потому, торопливо шагая по улицам Белль-Фонтейн, стуча каблуками по булыжникам мостовой и проходя мимо шоколадных магазинов и кафе с их полосатыми навесами и мимо изящных столиков из кованого железа, она питала свой гнев воспоминаниями иного порядка.
Клэр находилась в «Сплендоре» всего неделю, но Джульетте казалось, что после ее ухода прошла целая жизнь. Их судьбы всегда были как сплетенные руки – и теперь, когда рядом не было ее сестры, дни Джульетты были пусты.
Каждую ночь Джульетта лежала без сна и думала обо всем том, что она хочет сказать Клэр, когда они воссоединятся. Она тщательно запоминала обрывки слухов и сплетен, как будто это были «сокровища», которые она когда-то собирала во время своих детских прогулок – блестящие камешки, оброненные монетки, цветные листья – и клала в карманы, чтобы потом поделиться ими со своей сестрой. Точно так же она хранила истории. Три дня подряд к мистеру Кардону приходил красивый незнакомец и уходил через час, причем с растрепанными волосами и в одежде, находящейся в беспорядке. В угловой булочной поменяли рецепт выпечки ячменных лепешек – теперь они были посыпаны клюквенной крошкой – и Джульетта еще не решила, что она обо всем этом думает. На дереве, растущем возле окна спальни сестер, поселилась малиновка и упорно будила Джульетту своим пением ни свет ни заря.
Когда отпуск Клэр подошел к концу, Джульетта пришла к подножию холма Сплендор-Хилл и стала ждать, затаив дыхание.
Наконец она увидела Клэр – та выходила из кареты с мечтательно-задумчивым выражением на лице, как будто пробуждаясь от какого-то особенно сладкого сна.
Джульетта позвала ее по имени. Клэр повернулась, оглядела толпу, но ее взгляд только скользнул по Джульетте. Она вытянула шею, ища того или ту, кто выкрикнул ее имя.
– Клэр! – снова позвала Джульетта, настойчивее, громче.
Наконец взгляд Клэр остановился на ней. Она сморщила лоб, будто пытаясь припомнить смутно знакомое лицо, однако затем ее глаза прояснились, и она махнула рукой.
Джульетта подбежала к ней и бросилась в ее объятия.
Клэр напряглась и отстранилась.
У Джульетты сжалось сердце. Она была уверена, что Клэр так же не терпелось увидеть ее, как ей увидеть Клэр.
Она сморгнула слезы:
– Что не так?
– Ничего, – ответила Клэр. – Все хорошо. – Затем, секунду помолчав, спросила: – Зачем ты здесь?
Джульетта сплела пальцы – она всегда так делала, когда ей бывало не по себе.
– Я думала… Мне хотелось увидеть тебя. – Ее терзало смятение. Может быть, Клэр злится на нее? Может быть, в «Сплендоре» ей было плохо? Почему она ведет себя так странно?
Клэр засмеялась, коротко, вежливо.
– Что ж, вот ты и увидела меня. Но сейчас мне лучше вернуться домой. Завтра мне нужно на работу.
Она повернулась и пошла прочь. Джульетте пришлось чуть ли не бежать, чтобы поспеть за ней.
Джульетта пыталась найти разумное объяснение поведению своей сестры. Может быть, она устала. Может быть, если ты какое-то время жила в мире фантазии, возвращение к реальной жизни сбивает тебя с толку. Все утрясется, говорила себе Джульетта.
Но вместо этого все стало еще хуже.
Клэр вела себя с Джульеттой так, будто та была всего лишь ее знакомой, осторожно обходя ее в их квартире с таким видом, словно они чужие люди, оказавшиеся волей случая в одном жилище. Когда Клэр вообще снисходила к Джульетте, она делала это с холодной вежливостью, выводящей из себя. Джульетте было бы легче, если бы Клэр проявляла открытую враждебность, если бы выказала хоть какое-то сильное чувство. Но Клэр не была зла на сестру – она была просто равнодушна.