Пока они ждали хоть какой-то реакции, перед глазами Федорица возник их первый образец, позволивший понять хотя бы направление, в котором исследование червей должно идти.
Ян уже разложил постель и готовился заснуть, когда вспомнил, что забыл про аквариум. Он резко вскочил, напугав шумом профессора и Катарину, и полетел в лабораторию, а потом напугал их ещё сильнее, когда позвал их туда голосом полным ужаса.
Утонувшая мышка сидела на дне аквариума и умывала мордочку, как ни в чём не бывало. Словно не было над ней толщи воды, словно не она десять минут назад отчаянно боролась за каждый вдох живительного воздуха.
Вся их команда была в ужасе и восторге. Они коснулись чего-то ранее немыслимого. Чего-то, на что не влияет даже смерть.
Правда их радость немного поубавилась, когда вытащенная мышка растаяла и стекла чёрной слизью прямо с руки Катарины, оставив лишь маленького червя. Но в тот момент, они уже знали, что нужно делать дальше.
«А потом всё вышло из-под контроля и мы даже не заметили, как скатились до этого», — вздохнул Федориц, смотря на человеческий образец перед собой. Он изо всех сил старался думать о теле как просто о материале, но нет-нет, но ловил себя на мысли, что вглядывается в серое лицо молодого парня, погибшего ужасающей смертью. «Ему ведь максимум лет шестнадцать, такой молодой, ещё жить да жить. И остальным погибшим тоже, но титаны решили по-другому», — покачал головой пожилой профессор.
Прошло ещё полчаса, затем ещё час и ещё. Феофил уже хотел объявить, что с этого момента они будут дежурить по очереди, когда Катарина вскочила со стула и отшатнулась к стене с выражением ужаса на лице.
— Пальцы дёргаются, — произнесла она.
— Тебе кажется, — отмахнулся Ян. Он сидел справа от образца, так что не мог видеть единственную оставшуюся руку трупа.
Однако Федориц решил проверить слова Катарины, подошёл к руке образца и стал внимательно осматривать пальцы. Но детальный осмотр и не потребовался, они и правда дёргались, и с каждой секундой всё сильнее.
— Ян, приготовься, — коротко сказал Феофил и отступил от стола. Все мысли и чувства он отложил, пока они не разберутся с ситуацией.
Ян перестал улыбаться, быстро встал на ноги и взял Держалку. Так он назвал длинную палку с железной пластиной на конце, чтобы держать «ожившие» образцы на расстоянии. Тела никогда не вели себя агрессивно, максимум — они начинали бесцельно бродить, но подстраховаться не помешает. На случай нападения у них есть и более серьёзные средства, но, пока опасности нет, они будут пытаться максимально не навредить их эксперименту.
Дрожь распространялась по телу, через минуту каждая оставшаяся мышца образца подергивалась. В мыслях Феофила пробежала неприятная аналогия: выглядело так, как будто человек пытается втиснуться в неудобный костюм, и по спине побежали мурашки.
А затем нарастающее напряжение резко спало, и дрожь прекратилась.
Они ожидали, что тело начнёт таять, но ничего не произошло. Ян, аккуратно придерживая Держалку перед собой, обошёл образец, тот не двинулся, тогда студент его слегка толкнул, но опять реакции не получил. Осмелев, Ян убрал палку и, подойдя вплотную, провёл ладонью над тем, что осталось от лица. Образец проводил взглядом единственного мутного глаза его ладонь и моргнул. От неожиданности студент отдёрнул руку.
Профессор подошёл и аккуратно повторил движение Яна. Труп сделал то же самое и на этом остановился. Он не попытался схватить его руку своей или встать, а продолжал лежать, не шевелясь.
«Хмм, — задумался Федориц, — пока что данная реакция соответствует тем, что они получили от стабильных животных. Но образец всё ещё может растаять в любой момент. Надо как можно скорее показать это Адельфию».
— Ян, Катарина, перенесите образец в лабораторию и заприте в камере, той, что возле орла, а затем составьте подробный протокол эксперимента.
— Хорошо, сэр, — ответили студенты.
Сам же профессор направился в свой кабинет, чтобы написать ответное письмо своему спонсору.
Глава 4 - Опыты
Адельфий не заставил себя долго ждать. Уже через день после отправки письма об «успехе» он вместе с парой телохранителей прибыл на базу.
В данный момент они вместе с Федорицем и его студентами находились в лаборатории. Адельфий с надеждой и ужасом рассматривал человеческий образец, Феофил размышлял о том, как помягче отвадить своего друга от участия в проекте, а Ян и Катарина были напряжены, они вообще предпочитали не задерживаться в данном месте.