Когда Анна очнулась, то обнаружила себя в постели в одной сорочке, а рядом взволнованную Марту, которая обтирала её лицо мокрой тряпкой.
– Слава Пресвятой Деве, вы очнулись, – обрадовалась служанка. – Ну и напугали же вы нас опять, фройляйн. Ваша матушка даже слегла от переживаний.
Она смущённо потупилась. Анна закрыла глаза и пробормотала:
– Сейчас уже всё прошло. Можешь идти. Я хочу просто поспать.
– А если…
– Не беспокойся. Сегодня уже больше не будет…
Марта немного помедлила, но всё же забрала тазик с водой и тихо вышла. А Анна ещё долго лежала не шелохнувшись, пока комната не погрузилась в вечерние сумерки.
Впервые такой приступ случился после смерти отца, когда они с мамой поселились у её сестры. Анну сразу показали врачу. Но тот не нашёл никаких отклонений. Однако, предложил положить Анну в лечебницу для наблюдений. Эмма без раздумий отказалась. Не хватало ещё, если узнают, что её дочь ненормальная. Где-то через неделю приступ повторился, но после этого они почти сразу переехали на Зелёный остров. Совпадение или нет, но как только Розен-Парк стал их домом, припадки больше не возвращались. До прошлого года. Этот уже четвёртый.
Мама строго приказала служанке, чтобы та не распускала язык о хозяйке.
– Пусть святой Пётр оторвёт мне язык калёными щипцами, если я проболтаюсь о фройляйн, – поклялась Марта.
Анна верила, что она не обманет, несмотря на врождённую болтливость. Женщина часто её жалела и всегда старалась успокоить Эмму, когда та слишком сурово обходилась с дочерью. Как-то Марта, в момент откровенность, сказала, что Анна напоминает ей младшую сестру, умершую в отрочестве от чахотки. “Такой же бедный маленький воробушек, как Гретхен”- сказала тогда Марта и протянула ей откуда-то взявшуюся зефирину, которые Анна любила.
На воробушка Анна уже давно не походила, с её то ростом. Она была выше всех знакомых ей дам. Возможно кроме баронессы фон Винден. Но добрая Марта по прежнему её опекала по своему.
После изматывающих приступов Анна обычно беспробудно спала несколько часов. Но сегодня, она заставила себя встать с кровати и на ватных ногах дойти до письменного стола. Так больше продолжаться не может.
Несколько месяцев назад, ей на глаза попалась газета, которую за завтраком читал Фердинанд. Заинтересовала Анну страница с частными объявлениями, а точнее одно конкретное объявление о поиске гувернантки с проживанием. И самое главное в нём говорилось, что семья готова была рассмотреть кандидатуру без рекомендаций. В тот же вечер Анна написала по заявленному в объявлении адресу. Письмо отправить помогла верная Марта, не совсем понимая что происходит. Через неё же должен был прийти и ответ. Надежды на него было мало, но Анна почему-то была уверена, что всё получится.
И вот на прошлой неделе Марта принесла заветный конверт. В письме говорилось, что её ждут и пусть она заранее сообщит о своём приезде. Казалось бы всё складывалось как нельзя лучше, но как только Анна прочитала ответ сомнения тут же заполнили её мысли. Она испугалась, ведь совершенно ничего не знала о жизни за пределами Зелёного острова. Здесь была хоть какая-то стабильность, но что ждёт в большом мире? К тому же, как оставить маму? Та никогда не поймёт и будет считать, что дочь опозорила её.
Несколько раз за неделю Анна порывалась написать ответ и каждый раз останавливалась. Но сегодняшний день лишь подтвердил, что она была права, когда решилась уехать отсюда, чтобы найти своё место в жизни. Ей, мало того, что надоело терпеть постоянное, хоть и невольное, унижение, но и Анне очень не нравился тот человек в которого она превращалась. Она стала желчной, трусливой и лицемерной. Как будто надела чужие грязные обноски и не может их снять. Ведь она не была такой. Это не она. Анна готова была терпеть даже побои матери, но не собственное обращение. А оно неизбежно, если ей придётся и дальше жить, словно в комнате с низким потолком, в которой невозможно полностью выпрямится и расправить плечи, вдохнув полной грудью.
Поэтому, несмотря на сильную слабость во всём теле, Анна заставила себя написать ответ. Уже в следующее воскресенье она покинет Розен-Парк навсегда. Как только эта мысль пришла ей в голову, по щекам сразу потекли горячие слёзы. Будущее исчезло в тумане, оставив лишь страх и тревогу. Сердце вновь отчаянно забилось. Она быстро затушила свечу, высунулась в открытое окно и глубоко задышала, стараясь делать это как можно медленнее, пока не почувствовала, что новый приступ отступил, так и не захватив её с собой. А когда открыла глаза, то увидела зовущий сигнал Леоны.
Первым порывом её было пренебречь в этот раз желанием подруги и лечь спать. Что нового она может услышать от Леоны? Что та разочарована в ней и дел с ней иметь не хочет? Анна вспомнила, как Леона неожиданно и без сожалений разорвала все дружеские отношения с Лисбет фон Альтен. Подруга тогда сказала, что они не сошлись во мнении о какой-то героини из книги. Анну тогда это очень поразило. Из-за такой малости Леона способна выкидывать из своей жизни людей, которых считала друзьями? Раньше Анна не замечала в подруге такую жестокость, но теперь была на страже и ещё больше, чем раньше, стала контролировать, то что говорила или делала при Леоне. До сегодняшнего дня. Как же она устала.
Нет, решила Анна, надо со всем этим покончить уже сегодня, раз уж она собирается начать новую жизнь. В конце концов, девушка давно мечтала прекратить душащие её отношения. Так что это её решение.
Её, а не Леоны!
Но вместо облегчения, Анна чувствовала лишь разрывающую на части печаль. Она зажгла свечу и ответила на всё ещё повторяющийся сигнал. Потом быстро оделась и привычно выскользнула в окно, цепляясь за ветки растущего у дома высокого ясеня. Через минуту нетвёрдой походкой Анна уже направлялась к пруду.