- Спасибо тебе, - благодарю я ее теперь.
- За что? – удивленно, даже настороженно спрашивает она.
- За то, что несла мои вещи вместо меня, когда мы проходили здесь в первый раз, - объясняю я.
Кай поднимает голову и смотрит на меня. Впервые он по-настоящему делает это, со времени нашего столкновения в местечке. Мне так приятно видеть его глаза снова. Во мраке пещеры они кажутся черными.
- Нам нужно поговорить, - произносит Хантер, и он прав. Каждый понимает, но не решается высказать, что все мы в лодку не поместимся. – Как собирается поступить каждый из вас?
- Я собираюсь найти Восстание, - без промедления отвечает Инди.
Элай покачивает головой. Он все еще не определился, и я очень хорошо понимаю, что он чувствует. Мы оба хотим к повстанцам, но Кай не доверяет им. И, не смотря на то, что случилось с картой, я знаю – мы, по-прежнему, оба доверяем Каю.
- Я, как и прежде, намерен разыскать остальных фермеров, - говорит Хантер.
- Ты мог бы оставить нас и уйти, - обращается Инди к Хантеру. – Но ты помогаешь нам. Почему?
- Я разбил пробирки, - отвечает Хантер. – Общество, возможно, не настигло бы вас так быстро, если бы я не сделал этого.
Хотя он всего на несколько лет старше нас, он кажется гораздо мудрее. Может быть, причина в том, что у него был ребенок; может, потому что он жил в таких трудных условиях; а может, он бы все равно оставался таким же, даже в Обществе, с его комфортной жизнью. – Кроме того, - продолжает Хантер, – пока мы несем лодку, вы помогаете нам с рюкзаками. Это в наших интересах, помогать друг другу в пределах Каньона. А потом уже каждый пойдет своей дорогой.
Кай не говорит ничего.
Снаружи дождь продолжает идти, и я задумываюсь над той частью истории, которую он отдал мне в Городке. В ней было сказано: Когда идет дождь, я вспоминаю. Я тоже поклялась помнить. И сейчас воскрешаю в памяти то, как Кай настаивал, чтобы я обменяла стихотворения. Он не предупреждал насчет Теннисона, как будто знал, что он есть у меня, и знал, что он поможет мне обнаружить Восстание. Он оставил выбор – что обменять, и как поступить с тем, что я обнаружу – за мной.
- Что именно ты ненавидишь в Восстании? – тихо спрашиваю у него. Мне не хочется выяснять это при всех; но разве есть у меня выбор? – Я должна решить, куда пойти. Как и Элай. Нам бы очень помогло, если бы ты объяснил, почему так сильно не любишь повстанцев.
Кай опускает взгляд на свои руки, а я тут же вспоминаю еще одну картинку, которую он давал мне, - на ней он был изображен, держа в обеих руках слова: мама и папа. – Они ни разу не пришли и не помогли нам, - произносит он. – С помощью Восстания, любой мятеж заканчивается гибелью для тебя и для людей, которых ты любишь. Любого выжившего бросают на произвол судьбы, превращая в нечто совсем другое.
- Но это Враг убил твоих родных, - возражает Инди. – не повстанцы.
- Я им не доверяю, - отвечает Кай. – Мой отец верил, но я – нет.
- А ты? – интересуется Инди у Хантера.
- Я не совсем уверен, - говорит он. – Это было много лет назад, когда Восстание последний раз побывало в нашем ущелье. – Мы все, даже Кай, наклоняемся ближе, чтобы послушать. – Они рассказали нам, что им удалось проникнуть во все структуры, даже в Центре, и снова попытались убедить нас присоединиться к ним, – Хантер улыбается. – Анна оказалась слишком упрямой. Мы жили своими силами, ради будущих поколений, и она считала, что нам нужно продолжать в том же духе.
- Они и были теми, кто раздавал эти брошюры, - догадывается Кай.
Хантер согласно кивает. – Они также передали и карту, которой мы сейчас пользуемся, в надежде, что изменим свое мнение и отправимся на их поиски.
- Откуда они могли знать, что вы сможете разгадать шифр, написанный на карте? – недоумевает Инди.
- Это наш собственный шифр, - отвечает Хантер. – Время от времени мы использовали его в местечке, когда не желали, чтобы чужаки знали, о чем мы говорим.
Он шарит в своем рюкзаке и вытаскивает один из фонарей. Снаружи уже опустилась глубокая ночь.
- Они узнали шифр, когда наша молодежь сбежала, чтобы присоединиться к ним. – Хантер включает фонарь и устанавливает его на земле таким образом, чтобы мы все могли видеть друг друга. – В целом, фермеры никогда не уходили к повстанцам, но некоторые, самые молодые из нас, бывало, убегали. Однажды я и сам ушел, чтобы отыскать Восстание.
- Ты? – удивляюсь я.
- У меня так ничего и не получилось, - рассказывает Хантер. – Я дошел до ручья на равнине и повернул обратно.
- Почему? – спрашиваю я.
- Из-за Кэтрин, - с внезапной хрипотцой в голосе произносит он. – Матери Сары. Конечно же, Сары тогда еще не было. Но Кэтрин ни за что не покинула бы местечко, и я решил, что не смогу покинуть ее.