Прежде чем я подхожу к ней, она поворачивается к ручью.
— Следуй за мной.
Я скриплю зубами, мне совсем не нравится, когда мне говорят, что делать, особенно женщина, но, наблюдая, как ее задница покачивается в греховно узких джинсах, думаю, что следовать за ней не так уж и плохо.
Она направляется к импровизированному мосту через ручей, представляющему собой не что иное, как несколько поваленных деревьев, сдвинутых для безопасного перехода через воду. Ее шаги гибкие и уверенные; очевидно, у сучки есть опыт нахождения в лесу.
— Ты ведешь меня с собой в лес, чтобы воспользоваться? — я наступаю на бревна, бегу трусцой и спрыгиваю с них только для того, чтобы поднять глаза и встретиться с ее ледяным голубым взглядом.
— Может быть. — Она пожимает плечами и продолжает идти.
Смех грохочет в моей груди, и я замираю.
Что это, черт возьми, было?
Я не смеюсь. Если только это не происходит за счет кого-то другого.
Моргая, я двигаюсь, чтобы догнать Шайен, которая довольно прилично взбирается по небольшому склону. Мы не идем по тропе. Я мысленно прикидываю, в каком направлении мы движемся, на случай, если в конечном итоге останусь здесь и мне придется искать дорогу назад, но она даже не поднимает глаз. Как будто этот путь в ее сознании вычерчен на карте, по которой она часто путешествует.
Не знаю, как долго мы идем, но к тому времени, как останавливаемся, моя футболка становится влажной от пота, и я тяжело дышу. Шайен снимает с запястья резинку и собирает волосы в конский хвост, обнажая нежный изгиб шеи, сияющей от напряжения.
Не то, чтобы я замечаю.
Она смотрит на меня, но только на секунду, прежде чем отвести взгляд.
— Ты в порядке?
— Конечно, я в порядке. — Раздражение сочится из моего ответа.
— Это немного в стороне отсюда. — Она указывает на холм, густо поросший кустарником и перекрещенными стволами поваленных деревьев. — Дай мне знать, если понадобится, чтобы я тебя понесла.
Моя рука инстинктивно взлетает и шлепает ее по заднице так сильно, что стая птиц пугается и разлетается с ближайшего дерева.
Шайен взвизгивает и пронзает меня взглядом, от которого у меня кровь стынет в жилах.
За ее глазами скрывается не ненависть, а что-то другое. Жар, который я осознаю своим учащенным пульсом.
Транс нарушается, когда она резко поворачивает голову и взбирается вверх по склону. Зверь внутри меня не выносит, когда от него убегают, поэтому я подавляю свои мысли и позволяю охотнику взять верх.
Нацеливаюсь на ее спину, в то время как мои ноги поглощают землю подо мной. Она, должно быть, слышит, что я догоняю ее, и кричит, когда я бросаюсь в погоню. Петляет между деревьями, пробираясь сквозь разросшиеся кусты, но она мне не ровня, и расстояние между нами исчезает.
Протягиваю руку и хватаю ее сзади за свитер, сильно дергая. Она останавливается, спотыкается, а затем врезается мне в грудь. Мои руки сжимают ее живот в тисках, и я касаюсь губами ее уха.
— Хорошая попытка. — Тяжело дышу, и все ее тело дрожит рядом со мной. — Я всегда буду побеждать, Шайен.
Она выгибается, ровно настолько, чтобы ее задница прижалась к моему напряженному паху. Я стону и делаю несколько шагов, толкая ее и прижимая к стволу большой сосны. Ее руки поднимаются, чтобы защитить нежную кожу щеки от грубой коры. Мы оба тяжело дышим, мое сердце колотится у нее за спиной, а пульс на ее шее трепещет у моих губ.
— Гейдж… — мое имя срывается с ее губ с жалобным всхлипом.
— Что ты со мной делаешь? — я не знаю, почему спрашиваю, кроме того, что это единственный вопрос, который вспыхивает в моей голове, давит на мой череп, и мне нужно знать ответ. Она нужна мне так сильно, что я был бы готов разорвать ее пополам, чтобы найти его.
Я прижимаю ее бедра к своим, убеждаясь, что она не сможет освободиться, и запускаю руку под ее футболку. Ее кожа горячая и липкая от пота, и мой рот наполняется слюной, предвкушая его вкус. Грубо провожу ладонью вверх по ее боку, клеймя тяжелой рукой, пока не добираюсь до шелковистой ткани ее лифчика. Я нетерпеливо дергаю его, более отчаянно, чем когда-либо, пытаясь ощутить тяжесть ее груди.
Она отодвигается, освобождая пространство между собой и стволом дерева.
— Да, пожалуйста…
— Ш-ш-ш… не умоляй. — Нет, я не могу выносить звук ее мольбы, слабость, как доказательство того, что я сломал ее. — Сражайся. — Я резко срываю чашечку ее лифчика вниз, и она стонет от треска разрываемых швов. Тепло ее груди тяжело ложится на мою руку, и я сильно сжимаю ее. — Где моя крутая девочка?