— Сначала выслушай меня, Дафна, — спокойно продолжил Фред. — А потом можешь и дальше ненавидеть, сколько влезет.
Дафна отвернулась и прошла к подоконнику, тяжело дыша и пытаясь успокоить сердце, с бешеной скоростью бьющееся о ребра. Головой она понимала, что ее не выпустят отсюда, пока разговор с Фред не состоится. Да и природное любопытство подначивало ее, нашептывая: «Ну не ломайся, Гринграсс, выслушай своего героя-любовника». Так или иначе, хуже уже не будет — решила Дафна, сделав вывод, что другого выхода у нее попросту нет.
Девушка повернулась к Фреду и сделала несколько шагов вперед, после чего остановилась, свирепо сверкая глазами, и скрестила руки на груди.
— Говори, я тебя очень внимательно слушаю.
Парень шумно выдохнул и поднялся со стола, но подойти к девушке не решался — она только согласилась выслушать его, нельзя разозлить ее еще сильнее и усугубить ситуацию.
— Даф, то был просто спор, и он для меня ровным счетом ничего не значит.
— Это я прекрасно услышала тогда вечером, — резко ответила Дафна.
— Он уже давно не играет никакой роли для меня, — терпеливо продолжил парень, но жилка заиграла на его виске, выдавая, что он начинал раздражаться. Дафна же как будто подняла все щиты и напрочь отказывалась воспринимать хоть что-то из его слов.
— Ну конечно, для тебя же на горизонте маячила сотня галлеонов!
Фред запустил руку в волосы, глубоко дыша и пытаясь привести себя к здравомыслию. Вот выбрал же он себе девицу — упрямая и вредная, как черт!
— Мать твою, Гринграсс! — не выдержал Фред, всплеснув руками. — К черту! В пекло все! Я, черт побери, влюбился в тебя, как последний придурок! Веду себя, как идиот, ревную к каждому столбу и даже к собственному брату! Пыжусь, словно курица-наседка, пытаюсь произвести хорошее впечатление! — парень размахивал руками, а Дафна затаила дыхание, испытывая самые смешанные чувства. — А для чего? Просто чтобы ты потешила собственное эго? Сказала, какой я плохой? Пожалела себя?
Дафна стояла как вкопанная, не говоря ни слова, и неотрывно следила с Фредом. Он больше не повышал голос — молчал, тяжело дыша, и смотрел на нее.
— Я влюбился в тебя, Дафна Гринграсс, вот и вся правда.
Фред неотрывно смотрел на Дафну, ждал хоть какой-нибудь реакции — пусть даже наорет на него, ему все равно! Главное, чтобы не молчала вот так, поджав губы — это сводило его с ума.
Дафна, неспешно переставляя ноги, приблизилась к нему, но все еще молчала.
— Уизли, — тихо заговорила она. — В следующий раз, когда будешь покупать мне цветы, бери тюльпаны, — серьезно сказала девушка, но, заметив, как вытянулось лицо парня, усмехнулась. — Ладно-ладно, я люблю розы, особенно белые.
Фред помедлил, озадаченно прокручивая в голове слова девушки.
— Хорошо… Погоди, — парень удивленно уставился на нее. — В следующий раз?
Вместо ответа Дафна хитро улыбнулась, а затем, не давая парню опомниться, поднялась на цыпочки и поцеловала его — быстро и нежно.
— Это значит, что мы теперь встречаемся? — с растущей ухмылкой, его фирменной — она ее ненавидела настолько, что любила в нем сильнее всего, — поинтересовался Фред, неспешно обнимая девушку за талию и придвигая к себе.
— О, мистер Уизли, кажется я пока не давала своего ответа, — ухмыльнулась девушка.
Она снова потянулась к нему, а Фред склонился к ней, придерживая ее за голову. Чувственный, нежный, страстный поцелуй — вместо тысячи разговоров.
— И как же мы им скажем об этом? — с улыбкой спросил Фред, утыкаясь девушке в волосы.
— О, знаешь, — Дафна отошла на шаг, заглядывая ему в глаза. На ее лице красовалось то выражение загадочности, которое заставляло фейерверки взрываться сотнями тысяч — так он себя чувствовал, со взглядом, полным обожания, смотря в ее ярко-зеленые, как у кошки, блестящие глаза. — Все итак узнают, когда ты возьмешь меня за руку и отведешь в кафе мадам Паддифут на свидание.
Панси прислонилась к двери, пытаясь расслышать хоть что-нибудь из того, что там происходит. Все, что она знала — это то, что сначала было очень громко, а потом стало как-то подозрительно тихо. Рядом с Панси согнулся пополам Джордж, занимаясь ровно тем же — подслушиванием. Он очень долго сокрушался по поводу того, что оставил какие-то свои удлинители ушей в гостиной, но в итоге решил, что если побежит за ними, то все пропустит.
— Видимо, все-таки помирились, — пожал плечами Джордж.
— Так тихо… — задумчиво пробормотала Паркинсон. — Они не могли поубивать друг друга?
— У Дафны нет палочки, так что если бы она стала избивать моего братца, то тот, скорее всего, постучался в дверь с криками о помощи, — предположил Джордж. — Так что, мне кажется, прямо за этой дверью они сейчас языками изучают рты друг друга.
— Фу-у-у, — состроив неприязненную мину, протянула Панси.
— Обмениваются микробами, если тебе так больше нравится.
— Целуются, Уизли, целуются, — фыркнула Паркинсон, выразительно возведя глаза к потолку. — Нормальные люди именно так это называют.
— Как скажешь, — усмехнулся Джордж.
— Трейси, а ты как считаешь? — Панси обернулась, взглядом ища подругу. — М-м, кажется, мне больше не надо созывать собрание нашего союза «Шатенка, Блондинка, Брюнетка» из-за неразделенной любви Дэвис с Ноттом.
— Это еще почему? — удивленно спросил Джордж.
Панси взглядом указала в сторону окна. На подоконнике сидели оставшиеся члены их команды. Трейси смущенно улыбалась, приобнимая Ли за руку, а тот разливался с широкой улыбкой, как павлин, и весь сиял, как начищенный галлеон.
— Потому что теперь у Дэвис, кажется, есть любовь разделенная.
***
Солнце пробралось сквозь тонкую шторку, запуская свои наглые щупальца прямо в комнату. Джордж укрылся одеялом — природный будильник вызволил его из сладостного сна, который ему вообще-то очень хотелось досмотреть.
— Море, волны, теплый песочек… — забормотал парень, пытаясь снова задремать, но под одеялом было слишком душно.
С глубоким вздохом и огромной неохотой Джордж откинул одеяло в сторону и свесил ноги на пол родной комнаты. Сегодня он ночевал тут один. Вообще они с Фредом уже перебрались в их собственную квартиру над магазином, но Джордж прошлым вечером вернулся в Нору за парочкой забытых вещей, а мать напрочь отказалась его так быстро отпускать. К ее счастью, Джорджа не пришлось уговаривать: миссис Уизли слишком вкусно готовила — и если не брать в расчет ее исключительный талант к данному процессу, любая стряпня будет казаться пищей богов, если ее приготовили не они с Фредом. К тому же — припомнил Джордж — братец как-то странно на него смотрел, когда говорил, что Джордж может остаться в Норе на ночь, он скучать не будет. У Джорджа была весьма конкретные идеи насчет того, как именно Фред не будет скучать.
Джордж неспешно поднялся с кровати и, натягивая футболку, подошел к комоду. Там лежала самая настоящая груда хлама: старые журналы, всякие вырезки, огрызки пергамента с непонятными заметками, несколько колдо. А поверх всего этого безобразия лежало письмо. На конверте аккуратным округлым почерком было выведено: «Джорджу Уизли».
Парень помедлил. С кухни послышался голос мамы: звала всех на завтрак. Джордж решил, что прочитает письмо после завтрака, но у самой двери передумал: любопытство взяло верх.
Джордж развернул письмо и с усмешкой прочитал:
«Доброе утро, дорогой Уизли.
Надеюсь, у тебя все хорошо, и ты не нашел еще один драчливый телескоп где-нибудь в самом неожиданном месте. Видишь ли, чудесная мазь Паркинсон от синяков у меня уже закончилась. Будешь возвращаться, загляни в продуктовый и купи сливок. Ваш мерзкий кофе без них — отрава, честное слово.
Миллионы поцелуев твоему близнецу,
Дафна Гринграсс
P.S. И еще по пути зайди в Гринготтс. Кажется, ты задолжал Фреду сотню галлеонов.