Катя. Моя куда больше была против. Еще что вы слышали?
Михалев. Как хорошо бежим… Почему вы скрывали: вы просто мастер «трусцы».
Катя. Вы меня раздражали… и мне не очень хотелось с вами говорить… Да, честно, и сейчас не хочется: такой у меня «ощуч», как сказала бы ваша супруга…
Михалев. Произвела впечатление?
Катя. Старая тетка, жестокая старая тетка. А вы с ней, видать, на пару работаете? Она у вас вроде сводни?
Михалев. Как не хорошо…Как грубо…Не надо так со взрослыми, девочка… (Мягко) Вы ведь отлично понимаете ситуацию: вдали, в чужой стране, рвутся родительские сердца. И вот они поручают нам с женой, друзьям своим, поговорить с вами обоими…
Катя. А за коленки хвататься — они вам тоже поручили?
Михалев (смеется). Злая девушка! Ого, уже километровый столбик… Давно я так быстро не начинал.
Катя. Ага, злая. И к тому же дрянь. Бессердечная дрянь. Недавно я сапогом мышь раздавила. Запомните это, пан спортсмен.
Михалев (хохочет). «Но такой внимательный». Ох, до чего вы все нервны. Послушайте, а может, вы просто сейчас ревнуете… к тетушке Инге?
Катя. Кого ревную?
Михалев. «Своего» ревнуете к моей «тетушке Инге».
Катя. К старухе?
Михалев. Ну ну! Она совсем не старуха, это уж точно… Она очень красивая баба. В самом соку!
Катя. Если бы она была Венера Милосская и лет на двести моложе…
Михалев. Что вы говорите?.. Неужели ничего не вышло бы?
Катя (совершенно не чувствует иронию). Ага! Он Катю любит! С третьего класса! И ни с кем и никогда и ничего у него не будет! (В бешенстве .) Можете передать это его родителям!
Михалев. Передам! Все им передам! Значит, он вас любит… Это действительно видно! Ну а вы его?
Катя. Бегите вперед, пан спортсмен. К километровым столбикам.
Михалев. Да-да, конечно. Глупый вопрос… Потому что это тоже видно!
Убегают. Появляются Сережа и Михалева. Сережа бежит, возглавляя бег, тяжело и нелепо. Она — за ним.
Михалева. По-моему, они нас не видят?
Сережа (испуганно ). А что?
Михалева. Как вы испугались, мой милый Иосиф Прекрасный. Не надо так бояться тетушку Ингу. (О становилась,) Просто… по случаю полной невидимости я хочу прекратить эту гадкую трусцу и перейти на шаг. Не возражаете?
Сережа. Ой, что вы… Как только мы побежали, я все время мечтаю об этом. Я уже через десять шагов подумал: вот упаду… вот… вот сейчас смерть!
Медленно идут.
Михалева. Как хорошо не бежать! Сразу — счастье! Как я ненавижу этот пот, всю эту гонку шлаков: по-моему, когда-нибудь я сдохну во время этого бега ради жизни!
Сережа. А зачем же вы бегаете?
Михалева (ускоряя шаги). Заставляют, мой мальчик! Не может супермен Михалев появляться с толстухой Ингой!.. Километровый столбик! Здесь! (Ищет в кустах, вынимает флягу, отхлебывает .) Ну — блаженство! (Отхлебывает) Хорошо бежим. (Пьет) Чувствую — выходят шлаки… Шлак за шлаком — с каждым глотком… Теперь вы, если желаете?..
Сережа. С удовольствием… Я люблю… Катя очень сердится…
Михалева. А Михалев как сердится!.. Ох, как вы пьете — ну точь-в-точь вылитый отец… даже пальчик так же отставляете… черт с ним — пусть они сердятся… Что они знают про счастье?.. Когда мы бежим с Михалевым… я от него отстаю… а он в восторге от своей спортивности — дует вперед!.. (Пьет) Я в кусточек — к счастью! Ха-ха-ха! (Протягивает флягу) Не возражаете?
Сережа. Не возражаю! (Смеется, пьет)
Михалева. Не возражаю! (Пьет) Хорошо бежим. Километровые столбики — так и мелькают… А ну-ка теперь обратно ее — в кусточек — до будущего бега!.. (Прячет фляжку) И зачем все бегают? Я, например, совсем не собираюсь долго жить… Теперь мы с вами… можем и поговорить, да? А ну-ка, откройтесь старушке Инге — что у вас там происходит в вашей молодой семье?.. Не могу смотреть — как же ты на него похож!
Уходят. Выбегают Михалев и Катя.
Михалев. До его родителей все время доходят жуткие слухи: то вы к кому-то ушли, то вы…
Катя. Представляю, как они обрадовались…
Михалев. Потом вы вернулись… И Сережа вас принял…