хоть что-то. Правда, со временем правила смягчили, теперь с собой можно брать личные вещи, но их следует предварительно поставить в Ордене на учет (на пограничном посту и, разумеется, за оплату). В остальном же Орден закрывает глаза на подобные посещения, так как всю ответственность за жизни людей берут на себя сами Проводники. Тут все просто, каждый умерший в пределах города не Лазутчик – корм для диких зверей, а значит, в дальнейшем сытые звери будут проявлять меньше агрессии к самим Лазутчикам во время их вылазок, что крайне выгодно для Ордена. Это, конечно, теория, но все же именно ее и придерживается Орден, считая, что каждый ослушавшийся их воли не достоин даже на память о себе. Ценность в их глазах имеют лишь Лазутчики, но даже им Орден не станет все прощать. К обычным людям, к Ордену не относящимся, немного иное отношение: с одной стороны – рабочие руки всегда нужны, с другой – меньше ртов кормить. При этом и о случаях намеренного убийства, в целях экономии припасов, я никогда не слышал. Вот Проводники и занимаются лишь проводом людей в городские окрестности, не более того. Как раз то, что мне и нужно. Конечно, среди Проводников есть и подлые обманщики, куда же без них, но, как я уже обозначил ранее, у меня просто нет выбора. Мне лишь остается надеяться, что для моего Проводника честность и существенная оплата гораздо важнее дешевой подставы, коей может обернуться наша с ним вылазка, учитывая, что договор мы заключили лишь на словах. Но мне придется довериться Мику, если я хочу закончить начатое моим отцом дело». На следующий день. «Запись №20. На выходе из поселения я предусмотрительно решил записать свою подзорную трубу, с помощью которой собираюсь наблюдать за животными, на пограничном посту Ордена, дабы во время обыска по возвращению ко мне не было лишних вопросов. Мы, как и было оговорено, встретились на рассвете у старой тропы. Проводник ждал меня у большого камня, и только я подошел – без лишних вопросов сразу повел к границе города. Я не случайно выбрал ранее утро в качестве времени для похода. Я заметил, что травоядные животные выходят из города до 12 часов дня, в то время как хищники – уже ближе к вечеру, а то и вовсе ночи. Утро просто безопаснее. Проводник явно вел меня окольными путями, время от времени я, конечно, побаивался за свою жизнь, но, как выяснилось позже, совершенно напрасно, ведь он привел меня ровно туда, куда мне и было нужно, а именно к последнему месту, которое я вижу через свою подзорную трубу. Пусть мы и потратили на это чуть больше времени и сил, нежели могли (поход был изнурительным в основном из-за частой смены самодельных фильтров), за то дорога оказалась спокойной и без происшествий (обходил, видимо, зверей, живущих в городской черте, и способных на нас напасть). После чего мы просто направились по следу животных. Да, он точно заслужил свою плату. К слову, не только за это, ведь когда мы подошли к небольшому холмику, с которого было крайне удобно наблюдать за животными, Проводник не задал мне ни единого вопроса, лишь коротко сказал, отойдя в сторонку: «главное – не затягивайте». «Понял», ответил я ему и все. Дальше я был предоставлен самому себе. Конечно, я ожидал увидеть там водный источник, как было сказано в энциклопедии о Сахаре, найденной мною ранее, думая, что они и вправду ходят на водопой. Предполагал, что раз есть наземное озеро, способное бороться с жарой, может оно и от спор спасет. Хотя сам уже давно смог убедиться в том, что в использовании литературы прошлого нет абсолютно никакого прока. И то, что я там увидел, мягко говоря, меня удивило, но за то подтвердило мое оценочное суждение. А самое поразительное в этом то, что возможно, именно мы – люди, создавшие споры, поспособствовали их появлению. Ведь лежа на противоположном холме и наблюдая за животными через подзорную трубу, я узрел истинную причину, по которой вся фауна Старого города каждый день покидает его пределы, а возможно и не только этого – поляну, усеянную ярко красными цветами неизвестного происхождения. И поочередно каждый зверь подходит к ним, аккуратно зубами снимает шляпку с лепестками со ствола и съедает ее, после чего дает дорогу остальным животным. «Мне нужны эти цветы». Подумал я тогда. И тут мой Проводник, оглянувшись по сторонам, задал свой первый вопрос (я точно не помню наш с ним разговор, но он был примерно таким): «Долго еще?». Я сказал ему правду: «Нужно подождать, пока звери уйдут с поляны. Я хочу взять несколько цветов». «Сколько это займет по времени?». Даже не поинтересовался «зачем?», нет, он мне определенно нравится. «Сейчас 10. Они обычно к 12 уже уходят». «Этого не было в первоначальном плане, придется доплатить». Деловой, хотя скорее ушлый. Точно, как о нем и говорили. «Я думал, литраж добавляется лишь за пройденные мили». «Это у Лазутчиков, у Проводников за время, на протяжении которого я должен гарантировать вашу безопасность». «Что ж, вполне справедливо. Я согласен». Я, честно говоря, и не собирался с ним спорить, ведь он и так слишком много для меня сделал, наверное, просто на радостях от находки меня потянуло на разговоры. В итоге мы дождались, когда все животные уйдут. Они не любят или боятся отбиваться от основной массы, поэтому всегда ходят вместе, что удобно. И я на всех парах помчался к поляне. С цветами я повел себя ровно так, как это делали животные – аккуратно сорвал несколько шляпок, дабы хватило на изучение и не пришлось вновь сюда для сбора возвращаться, в земле оставив одни стволы, если подумать – умно, чтобы и дальше росли, и сложил их в свой походный рюкзак. После чего я вернулся к своему Проводнику, и мы направились обратно в поселение. Теперь, когда весь этот путь уже был пройден, мне стало понятно, почему Орден вместе с Лазутчиками никогда не интересовались данным местом, раз оно все еще выглядит нетронутым человеком. Холм, окруженный выжженной землей и не имеющий на своей территории артефактов прошлого, к тому же спрятанный от глаз жителей Кольца за полуразрушенными постройками прошлого, не представляет никакой ценности для людей, не являющихся учеными, а потому и не стремящихся становиться первооткрывателями всех странных феноменов, еще и фильтры на это «бесполезное» занятие тратить. Ведь Лазутчики воспитаны лишь для одной цели – находить то, что им было поручено. По дороге я увидел дом своих родителей, и меня снова потянуло на разговор. «Вон там». Показал я Проводнику в сторону городской черты. «Видите полуразваленный и заросший двухэтажный кирпичный дом с трубой?». «Ага». Кивнул Проводник. «Это дом моего детства, мы жили там еще до катаклизма. Где-то там, в подвале, переоборудованном под лабораторию, до сих пор лежит микроскоп моего отца, который он забыл забрать во время эвакуации. Мой отец был ученым». «Микроскоп». Хмыкнул Проводник и в сторону дома посмотрел. «Да, во время переезда никому до него не было дела, а после смерти отца и подавно». Я понял, что слишком расчувствовался, и пора было прекращать откровенничать с Проводником, чьего я даже лица не видел. На пограничном пункте у меня возникла небольшая проблема: сотрудник Ордена, отвечающий за обыск возвращающихся из города людей, обнаружил в моей сумке цветы и живо принялся расспрашивать меня о том, что это такое и для чего оно мне нужно. Мне потребовалось примерно 20 минут, чтобы объяснить пограничнику, что данные цветы не являются артефактом прошлого и ни для кого (я имел в виду подземный народ), кроме меня (и то только в исследовательских целях), они не имеют абсолютно никакой ценности и значимости. Я специально поставил особое ударение на последних словах, дабы пограничник понял все с первого раза. В итоге, слава Богу, сработало – он меня пропустил. Хотя, учитывая тот факт, что меня, по всей видимости, и так в поселении все безумцем считают, думаю, не будучи удивленным, что я принес из города какие-то цветы, он не горел желанием запрещать мне это делать. А может и стоило, вдруг они покрыты спорами? Черт! Проверил – нет, не покрыты. Не о чем беспокоиться. Совсем от радости находки о безопасности позабыл. В общем, продолжу. С момента входа в поселение уже я вел своего Проводника. Учитывая, что рискованно было вести незнакомца прямо к своему дому, а оставлять плату где-то в другом месте не так надежно – мы дошли к построенному мною ранее небольшому складу, где я обычно хранил всякий мусор и более ненужный мне хлам. Это была будка из шифера размером примерно 5 квадратных метров. Но сегодня я решил оставить там его вознаграждение – бутыли с водой. Да, ныне вода – самая ценная валюта нашего времени, можно сказать, у нас установлен водяной стандарт, ведь при обмене каждый товар сравнивают с количеством воды, который за него готовы отдать. В общем, там я передал ему плату вместе со своими благодарностями за хорошо проделанную работу и мы разошлись». За день до набора, спустя семь дней кропотливого изучения химического состава цветков и создания лекарства. «Запись №26. И так, кажется, я наконец-то нашел стабильную формулу, которая, возможно, станет идеальным лекарством от заражения спорами и превращения людей в деревья. Действительно, весь секрет таился в шляпках тех самых красных цветов с поляны, которые каждый день едят животные. Цветы точно являются порождением генетически улучшенных спор, созданными учеными, дабы исправить наше бедственное положение с отсутствием кислорода, ибо иначе,