— Блин.
Матвей посмотрел на панельные дома.
— Люблю это место, — говорил Мэт.
— Ага.
— Бабушка жила тут, около «Волгаря», — Мэт показал на спортивный комплекс. — А мама работала на «Автовазе», и когда она уходила на работу, перед этим бабушка забирала меня и потом отвозила обратно. Мы гуляли по Парку победы, а если день праздник — заходили в кафешку и покупали шашлык. А когда бабушка умерла, мы перестали бывать тут. Но меня все равно сюда тянет, не знаю. И когда я научился ездить на маршрутке, я стал сюда ездить. Я дал себе обещание, что буду ездить сюда каждый свой день рождения. И однажды случилось так, что я возвращался отсюда, был сентябрь, очень тепло, и, короче, я переходил дорогу, и меня попросила перевести какая-то бабка. Не по сезону одетая, ну, в теплой куртке и шапке. Я согласился. Она рассказала, что недавно ее сбила машина. Она подняла шапку, а там полбашки сшиблено и мозги наружу. Мне стало так плохо, меня вырвало, я еле дошел домой. И тогда я подумал, что бабушка, наверное, больше не хочет, чтобы я сюда ездил.
Я засмеялся.
— И я только сейчас стал сюда ходить, потому что нужно уметь забывать плохое.
— Типичный тольяттинский трэш. Мой сосед-наркоман считал, что я его галлюцинация. Он говорил: «Опять ты, галюн ебаный?»
— Запишу тебя так в телефоне. Галюн ебаный.
— Сам галюн ебаный. Это все социальная депривация. Когда люди понимают, что никому не нужны и дальше все плохо, они сходят с ума.
Мэт остановился и внимательно посмотрел мне в глаза.
— Че ты опять смотришь, как маньяк? — говорю.
— Ниче. Складно стелишь просто, — отвечает Матвей.
— Я болтаю и не занимаюсь делами. Только достижения определяют человека. Мне двадцать два и я ничего не понимаю.
— Мне тоже двадцать два. А скоро двадцать три. Но все будет. Ты широко мыслишь, — говорил он. — Вдохновляет. Есть чему поучиться.
Я не понимал, врет он мне или нет.
— В общем, я серьезно подумал о магистратуре в Москве. Все изучил. Есть варианты попроще Вышки, например, политех или московский областной. Там проходной в районе ста пятидесяти бывает. Но это тупо откос от армии. А Вышка, конечно, крутая. Вышка очень крутая. Я прям охуел, это рай. Элитный гей-рай. Только мечтать.
— Мэт, мы в Майями. Это лучшее место, чтобы мечтать.
— Ну, если бы мы там учились, я прям обязательно с тобой за руку ходил. Тебя бы никто не обидел. У них есть ЛГБТ-клуб даже, можно посещать. Вечером ты бы готовил в общаге, а я б ел. И мы были бы модными успешными московскими пидорами. Кофе в «Старбакс», фотки в Москва-сити. А потом уедем в какую-нибудь Пиндосию по международной программе и заведем собаку. Я хочу собаку. И проектор на стену.
— Звучит, как идеальный план.
— И в Пиндосии мы поженимся.
— Ты бы хотел заключить брак?
— Да. Это прикольно. Я хочу быть мужем. И сделать нормальную семью. И общие микробы уже есть. Но есть косяк.
— Че?
— Я с тобой растолстею.
Я вспомнил, как смотрел фотографии гей-свадеб на пинтересте и думал, что я скорее состарюсь, чем доживу до этого, но об этом никто не знал и сейчас я тоже об этом не скажу.
— Бля. Бля, как я счастлив! — я обнял Матвея.
— Ну это рискованно. Но я готов.
— Ты серьезно?
— Да. Только не знаю, на что поступать.
— Я тоже не знаю, на что.
— Можно по специальностям.
— Да, — сказал я, — из нас инженер и экономист нобелевского уровня. С купленными дипломами.
— В Вышке есть литературное мастерство. Тебе пойдет, ты все красиво пишешь.
— Точняк. Значит, ты тоже туда попробуй. Будешь потом комиксы писать.
— Ой, бля, нет.
— Да. Короче, на этой неделе ты напишешь рассказ. Или стих. Все. Ок? Или подбери что-то еще. Но выбери все же то, что нравится.
— Ну-у-у… — Матвей постучал указательными пальцами… — ну ради тебя ок.
— Обещай.
— Обещаю, — он приложил руку к сердцу. — Но даже если мы пролетаем — тупо скрываемся от армии, копов и просто продолжаем жить в режиме «Приколы и пиво».
— «Приколы и пиво». Хорошее название для хуевого магазина.
— И это. Давай пообещаем друг другу, — Матвей посмотрел на меня серьезно, — что если один поступит, а другой нет, то мы все равно не расстанемся.
— Я тебе обещаю.
— Обещаешь? Ну то есть ты не бросишь меня, когда поступишь?
— Блин, ну почему ты опять так думаешь?
— Привычка. Соррян. Я исправлюсь.
— Мы поступим. Потому что один хер нет других вариантов жить лучше. Это наша зона ответственности и мы можем всем управлять. Все. Ты согласен?
— Абсолютли. Буду храбрым, как берсерк.
Матвей протянул руку и я пожал ее.