— Я, когда тебя увидел, чуть Богу душу не отдал, — говорит он, откупоривая бутылку шампанского. Раздается глухой хлопок, и я вздрагиваю. Пробка взмывает вверх, ударяется в полоток и падает на стол. — Не представляешь себе, каких мне усилий стоило притворяться, что мы не знакомы.
— Почему же, представляю, — тихо говорю я. Вадим наполняет бокал и протягивает его мне. Молча беру его.
— Я искал тебя, ты в курсе? — протягивая руку, чтобы чокнуться со мной, взволнованно говорит Вадим. Игнорирую его жест. — Но ты как сквозь землю провалилась…
— Не потому ли, что твои дружки тоже гонялись за мной? Хотели назад деньги, которые ты у них украл. А потом еще коллекторы. Потому что ты оформил на мои документы офигенный кредит и даже не предупредил меня о таком важном подарке! — во мне мгновенно пробуждается злость и жажда справедливости.
— У меня была безвыходная ситуация, — опуская глаза, говорит Вадим. — Меня могли убить.
— Да что ты! — вскакивая на ноги, повышаю голос я и чувствую, как румянец заливает мне щенки. Становится жарко. — Поэтому ты решил, что лучше пусть убьют ее, чем меня? Да? Ты хоть знаешь, через какой ад мне пришлось пройти?
— Я не хотел, чтобы так вышло, — осушая бокал, говорит Вадим и наливает себе вторую порцию. Не верю ни одному его слову. — Но я попал в тюрьму и уже ничего не мог сделать.
— Это не оправдывает того факта, что ты успел пошиковать на мои деньги, до того, как тебя упекли!
— Тебе пришлось все вернуть? — его вопрос звучит настолько по-идиотски, что я начинаю смеяться. Господи, как же все это нелепо! Какого же идиота он из себя корчит, чтобы защититься!
— Представь себе, да! А ты ожидал чего-то другого? Трудно отказать, когда тебя избивают два здоровенных амбала, — с усмешкой отвечаю я, но внутри все сжимается от этих воспоминаний.
— Что ж… — садясь рядом со мной с облачением вздыхает Вадим. — Я рад, что все обошлось и ты со всем справилась.
Похоже, ему надоело ломать комедию кающегося грешника. Тем лучше. Он был безумно жалок в этой роли.
— Ты не хочешь мне деньги вернуть? — неожиданно спрашиваю я. До сего момента у меня ни разу не возникало мысли потребовать у него, все, что была вынуждена за него заплатить. А сейчас эта фраза слетела с губ сама собой. Я даже подумать не успела, насколько это правильно. — Или вот эту яхточку подарить. Как возмещение за моральный ущерб.
Вадим лишь усмехается. Тянет ко мне свои руки, надеясь заключить в объятия, но я уворачиваюсь. Быстро поднимаюсь и отхожу к бару. Ему это совсем не нравится. Он уже решил, как дальше должны будут развиваться события и все остальное его не интересует. И мой отказ не будет иметь для него никакого значения. — Ну, что ты, в самом деле? Мы же не чужие люди!
— Да неужели? — искренне изумляюсь я, и заметив на краю стола ножик для колки льда, беру его в руки. — Не приближайся ко мне. Будет еще лучше, если ты прямо сейчас поднимешь свой зад и повернешь яхту обратно в Марбелью. Тогда я никому не скажу, какой ты чудесный на самом деле.
— Торговаться вздумала? — корчит недовольную гримасу Вадим. Господи, какой же он мерзкий! Как я вообще могла когда-то сходить по нему с ума? Где были мои глаза? И мозги? — Не получится. Я все равно убью тебя. Мне свидетели не нужны!
Наверное, после этих слов мне должно стать страшно. В глазах потемнеть, пульс участиться, испарина на лбу вылезти. Но я ровным счетом ничего не чувствую. Никаких эмоций. У меня есть только одна цель — уйти отсюда.
Вадим пытается отобрать у меня нож, и лезвие рассекает ему ладонь. Он матерится, ищет что-нибудь, чтобы перевязать рану. А я осторожно передвигаюсь поближе к лестнице. Сейчас у меня только один выход. И я согласна на него.
— Дура! — орет Вадим. — Ты даже не представляешь себе, что я тебе могу сделать! Под статью пойдешь за покушение на убийство!
У меня нет никаких сомнений в том, что он способен на подобное. Смеюсь ему в лицо. Быстро поднимаюсь по ступенькам и пока он, сопя бежит за мной, прыгаю в море.