— Мозгов у нее нет, а все остальное на месте, — сердито говорю я. — Нет, парня у нее нет. И я очень сочувствую тому, кто с ней свяжется.
— Ну я попробую рискнуть, — широко улыбаясь, признает Серхио. — Будь другом, подержи за меня кулаки.
— Ты псих, — заключаю я. — Только не вздумай мне потом жаловаться! Я тебя предупредил.
Серхио ничего не отвечает, лишь заливисто смеется. Ну-ну.
Пабло — это тот человек, которого я меньше всего ожидаю увидеть, входит в палату почти сразу после ухода моего друга. Он одет в темные брюки и белую рубашку. Вид у него нездоровый, но он старается держаться. Несколько секунд оценивающе смотрит на меня. Потом подходит ближе и садится на стул возле моей постели. Меня охватывает неприятное волнение. Что он хочет сообщить меня? Зачем он пришел сюда?
— Мне жаль, что с тобой случилось это несчастье, — говорит он, кладя руки на колени. — Врач сказал, что тебе уже лучше, поэтому я решил, что самое время поговорить.
— О чем? — непонимающе глядя на него, спрашиваю я. Машинально бросаю взгляд на часы. Через двадцать минут должна прийти Тамара. Она всегда приходит ко мне в одно и тоже время. Мне очень не хочется, чтобы они встретились. Я ревную ее к Пабло и ничего не могу с этим сделать.
— Алехандра запретила мне это говорить, но… Она обижена и не хочет думать о будущем. А подобное легкомыслие непростительно. Моя дочь беременна. И я требую, чтобы ты, как и положено мужчине, взял ответственность на себя.
От этой новости у меня начинает кружится голова, а перед глазами вспыхивают красные искры. Пока я собираюсь с мыслями что ответить, Пабло смотрит на меня как коршун на свою жертву.
— Это точно? — на всякий случай спрашиваю я, хотя понимаю, как глупо это звучит.
— Да. Об этом стало известно после того, как ей стало плохо на работе. Ее отвезли на скорой в больницу. Срок три месяца. Так что сомнений в том, что это твой ребенок у тебя быть не должно, — говорит Пабло. — Я буду настаивать на браке. Дети должны рождаться в семье.
— Для начала я бы хотел поговорить с Алехандрой, — отвечаю я. — Я уважаю вашу заботу, но мы сами разберемся, как нам быть в этом вопросе.
— Что-то мне в это плохо верится, — поджав губы, сухо произносит Пабло. — Поэтому я буду следить за тобой.
Поднимается на ноги и выходит из палаты. Шумно вздыхаю и зажмуриваюсь. В мозгу назойливо крутится мысль, что Алехандра могла все это придумать, чтобы досадить мне. Неприятно от собственной циничности, но я ничего не могу с собой сделать. Мне не хочется принимать эту правду, которая может порядком усложнить мне жизнь. За дверью раздаются знакомые шаги, и я вижу на пороге Тамару. Она выглядит счастливой. Лицо сияет, в глазах блеск. Подходит ко мне, наклоняется ко мне, и мы целуемся. Беру ее за руки, сжимаю ее пальцы. Не хочу отпускать ее от себя.
— Случилось что-то хорошее? — убирая от ее лица темные пряди волос, спрашиваю я. Она улыбается.
— Ты выздоравливаешь. Мою книгу подписали в печать, — радостно говорит она. — И я нашла здесь еще одного клиента. Начала вести онлайн-консультации. Жизнь прекрасна!
— Оставь тебя на неделю одну ты и мир захватишь, — тихо смеюсь я. Хотя на душе у меня сейчас совершенно не весело. Как сказать ей правду? Тамара принципиальна. Может отказаться быть со мной, выбрав благополучие для ребенка. И как мне тогда жить дальше? Я не знаю ответа на этот вопрос. И это удручает меня еще больше. Неужели придется лгать? Эта мысль мне совсем не нравится. Не хочу, чтобы наша совместная жизнь начиналась со лжи. Но если это единственное, что может защитить нас от расставания, то я согласен лгать.
Дозвониться до Алехандры оказывается сложно. Она не берет трубку. У меня нет сомнений в том, что она не хочет со мной разговаривать. Но продолжаю ей названивать до позднего вечера. Наконец ей это надоедает, и она сдается.
— Что тебе надо? — вместо приветствия грубо спрашивает моя бывшая.
— У меня сегодня был твой отец. Сообщил радостную новость, — мой тон звучит издевательски, и я злюсь на себя за это.
— Вот черт! Ну я же просила его ничего не говорить! — с досадой произносит Алехандра. — Все-то ему больше всех надо!
— Ты никогда не говорила, что хочешь детей, — моя злость становится все сильнее. Разумом я понимаю, что это глупо и неправильно. Но слова уже летят с моих губ.
— Да не хотела я! — взрывается Алехандра. — И пила противозачаточные таблетки. Сама не знаю, как так получилось! Но если ты думаешь, что все это только чтобы удержать тебя, то ты слишком о себе высокого мнения! Пошел к черту!
Она отключается, а я еще долго сжимаю в руках мобильник. Что теперь делать-то?