Они подняли носилки и понесли. Каменщик Николай уже ждал их. Они вывалили раствор, посидели, некоторое время отдыхая, потом Иван один взял носилки за боковую доску, и они пошли вниз.
Спустившись на один пролёт, Владимир Кириллович остановился и подождал Ивана.
— Вот что, — сказал он ему, — мы с тобой мужчины. А мужчинам вроде бы негоже про свои болезни да слабости говорить. Так что я уж тебя прошу: никому ничего про то, что было со мной, не говори. Хорошо?
Иван кивнул. Они спустились вниз. Почти все ребята уже ждали их. Среди них Иван увидел свою напарницу Ольгу Лебедеву и заметал, как она утвердительно качнула головой в ответ на вопросительный взгляд Владимира Кирилловича.
«И тут какие-то тайны», — недовольно подумал он.
Но эта тайна разъяснилась сразу же.
— Пойдёмте, ребята, обедать, — сказал Владимир Кириллович.
— Куда? — сразу же раздалось несколько голосов.
— А вон в вагончик, — кивнул Владимир Кириллович в сторону небольшого фургончика, в каких обычно строители хранят свои инструменты и где помещается своеобразный штаб строительного объекта. — Ольга там всё уже приготовила.
Они подошли к фургончику. У единственного крана с водой сейчас же выстроилась очередь на умывание. Иван отошёл в сторону и заглянул в дверь. Там внутри, на дощатом самодельном столе, были расставлены стаканы с молоком, а на подстеленной газете горкой лежали бутерброды с сыром.
— Как ты думаешь, от чьих щедрот это угощение? — спросил он оказавшегося рядом Серёжку Абросимова.
— А не всё ли равно? — удивлённо ответил тот. — Лишь бы вкусно было!
Но Иван, очень щепетильный во всём, что касалось денег, решил выяснить всё до конца.
Он подошёл к Владимиру Кирилловичу и, дождавшись, когда возле них никого из ребят не будет, негромко спросил:
— Владимир Кириллович, а кто за это всё заплатил?
— За что?
— Ну вот… За молоко, за сыр.
Владимир Кириллович внимательно посмотрел на него. Он прекрасно понял Ивана, так как хорошо знал щепетильную гордость мальчишек, выросших в тяжёлых условиях.
— Не беспокойся, — тепло ответил он. — Обедом вас обеспечивает начальство строительства в счёт проделанной вами работы.
Иван, успокоенный, отошёл.
«Вот Курочкин или Норина никогда бы не спросили, — подумал, глядя ему вслед, Владимир Кириллович. — Привыкли уже ко всему готовенькому. Но зато потом… Интересный парадокс, — усмехнулся он про себя, — тем, кто в детстве не знал никаких забот, кому родители пытались создать „счастливую жизнь“, ой как трудно в жизни приходится! И, наоборот, вот такие, как Иван Сергеев, почти всегда добиваются успехов».
Мысли его прервал удивленный возглас Лидки Нориной.
— Что там случилось? — заспешил он к ней.
— Ребята, ребята, идите сюда! — вопила она, указывая на большой фанерный щит с небольшими фотографиями.
— Обыкновенная Доска передовиков, — разочарованно произнёс Серёжка Абросимов. — Ничего особенного. И нечего было вопить!
— А это кто, видишь?
— Наш бригадир, Серафим Туманов, — ответил Серёжка, всматриваясь в нечёткую, видимо, любительскую фотокарточку. — Ну и что?
— Да ты прочти, прочти, что там написано!
Иван отстранил Серёжку и, с трудом разбирая полувыцветшие мелкие строчки, прочитал вслух:
— Лучший каменщик стройки, бригадир молодёжной бригады коммунистического труда Серафим Серафимович Туманов, ка-ва-лер ор-де-на Тру-до-во-го Крас-но-го Зна-ме-ни!
Он не поверил своим глазам и прочитал ещё раз. Нет, всё верно. Он присвистнул:
— Вот это да! Трудового Красного Знамени!
А вокруг стоял шум и гвалт. Радовались так, как будто это их самих наградили. Кто-то в восторге бросал вверх рукавицы. И когда каменщики, задержавшиеся наверху, чтобы истратить остатки раствора, спустились вниз, ребята бросились к ним. Они окружили и теребили со всех сторон ничего не понимавшего бригадира.
— С наградой! С наградой вас! — галдели и мальчишки, и девчонки.
— Вон вы о чём! — догадался наконец бригадир. — Так это ещё в прошлом году было.
— А что вы его не носите?
— Что же я его, на комбинезон, что ли, прицеплю? — усмехнулся бригадир. — Я его только в торжественные дни надеваю.
— И то не всегда, — ввернул своё слово Николай-тёмный.
— Я бы его всегда носил, — уверенно заявил Серёжка Абросимов. — А что? Заслужил — и носи.
— Ты — конечно, — поддел его Толька Коротков, — и спать бы с орденом стал. Как с теми часами, что тебе мать в восьмом классе подарила!