– Можно развестись потом.
– Тогда и жениться незачем, если ты уже в уме развод держишь. Дело в тебе, Серега, а не в твоих подругах. Есть, есть среди них хорошие девчонки. Это я тебе как старший товарищ по полу говорю. Кстати, знаешь, почему американцы такие толстые? Они за год съедают тринадцать миллиардов сэндвичей.
– Павел Петрович, это вы специально, чтобы я подавился?
– Просто информация к размышлению.
Глава 22
– Давненько вы у меня не были, – сказал Марков, усаживаясь в обитое кожей массивное кресло. Он всегда в нем располагался, когда в мастерскую наведывались гости.
– Почти месяц.
Рыбакова задорным мальчишеским движением поправила прическу на затылке.
– Что вы стоите? Садитесь, – сказал Марков, указывая на оранжевое кресло-мешок.
– Благодарю. А новые работы у вас есть?
– Конечно. Для этого и живем.
– Тогда усаживаться с вашего позволения пока не буду. Можно посмотреть?
– Сделайте одолжение.
Валентина Васильевна с интересом окинула взглядом просторное светлое помещение. На противоположной стене она заметила четыре любопытных этюда, которых в прошлое ее посещение мастерской там не было. Она подошла к ним поближе.
– Как вам наша Лигань полюбилась! Готовы ее писать снова и снова.
– Река, как человек, все время разная. В солнечный день и в дождь, в сумерки и на рассвете. Многое зависит и от настроения художника. Одно и то же место при равных условиях я могу увидеть сегодня не так, как вчера. Да что я вам, как школьнице, рассказываю! Вы же замечательно понимаете, а главное, чувствуете живопись. И не только живопись. – Марков подпер голову рукой и с хитрецой посмотрел на Рыбакову. – Сразу перестали меня навещать, как только поняли, что моя мама вас ко мне ревнует.
– Так уж и ревнует? Может, я ей просто не нравлюсь.
– В том то и дело, что нравитесь. Специально подгадали сегодня момент, когда ее дома не будет?
– Что правда, то правда. Не скрою, маэстро, я знаю, во сколько ваша мама отправляется в магазин за продуктами.
– У нас не так много времени до ее прихода. Если не хотите с ней встретиться признавайтесь сразу, с чем пожаловали. Наверняка повод серьезный.
– Да, повод есть. И серьезный. Ярослав, вы знаете, что утонула Раиса Квасова?
– Знаю. Мама мне рассказала. И что?
– Она сказала, что к вам приходил полицейский?
– Разумеется. В доме хозяин все-таки я, несмотря на патологическое мамино желание всеми руководить.
– В полиции знают, что Квасова публично обвиняла вас в педофилии. И у них к вам есть масса вопросов.
– Не удивительно. Вы не в курсе, что их больше интересует, моя педофилия или как я прикончил госпожу Квасову?
– Перестаньте! Майор Посохин попросил меня с вами поговорить. Тема очень деликатная и Павел Петрович не хочет, чтобы их интерес к вам в связи с данным делом вылез наружу.
– И он также не хочет подставляться, если все окажется бредом взбалмошной тетки и я подам иск в суд о защите чести и достоинства моей персоны.
– И поэтому тоже. Кстати, а почему вы не обратились в суд, когда Квасова бросила вам такие обвинения?
– Потому, что она несчастная женщина. При всей ее наглости. Сожалею, что мне приходится об этом говорить, но положение вынуждает. Она была в меня влюблена и, не встретив взаимности, в отместку вашего покорного слугу облила помоями. Какой может быть суд? Что вы на меня так смотрите?
– Я не поняла. Разве она не накинулась на вас после того, как мячик, которым вы с ребятней играли в волейбол, упал на посаженные ею цветы? Так ведь было? И причем здесь любовь?
– Это не бред сумасшедшего. – Марков сцепил перед собой пальцы в замок. – Я не собирался никому, кроме матери, об этом рассказывать, но, видно, придется. Одним словом, она мне себя предлагала.
– Прямым текстом?
– Не текстом. Действием. Я довольно грубо ее одернул. По-моему, это более серьезный повод бросить в меня камень, чем помятые цветы. Причина конфликта глубже, чем можно было бы подумать, глядя со стороны.
– И когда это произошло?
– Что?
– Действие.
– …Девятого мая.
– В День Победы? Она что, пьяная была?
– Не была она пьяна! Во всяком случае, мне так не показалось. Что еще хуже.
– Почему?
– Будь она пьяна, ее поступок можно было бы списать на затуманенную голову, а так…
– Вы играете в волейбол с юными девушками – коротенькие юбочки и шортики, обтягивающие грудь маечки, смех… Соглашусь, влюбленная женщина вполне могла взбеситься. Но девочки ведь к вам все-таки ходят, скажут в полиции.