Усевшись в прохладную, пахнущую кожей карету, миссис Сидерквист воскликнула:
- Да, я забыла сообщить, у кого ты будешь обедать. А это, между прочим, персона весьма важная! Только вообрази - ты проникнешь в лагерь своего злейшего врага. Побываешь на обеде у Джерарда, одного из вице-президентов твоей bete noire[24] - Тихоокеанской и Юго-Западной железной дороги!
Пресли вздрогнул и так стиснул кулаки, что его белые лайковые перчатки чуть не треснули по швам. Он что-то пробормотал в ответ, но миссис Сидерквист так расщебеталась, что не заметила его состояния.
- Их дочь Онория на будущей неделе уезжает в Европу. Мать берет ее с собой в путешествие. По этому случаю миссис Джерард и устраивает сегодня обед для
самых близких друзей.- Будут,- совсем запросто - мы, ты и еще несколько человек. Ты знаком с Онорией? Красавица! И в придачу колоссально богата! У нее миллионы! А сколько их - и не счесть! Tiens! Nous voici[25]
Карета остановилась у подъезда роскошного особняка, и Пресли вслед за миссис Сидерквист поднялся по ступеням к массивной входной двери. Он плохо соображал, не помнил, как отдал лакею шляпу и пальто, как вошел вслед за миссис Сидерквист в комнату со стеклянным потолком, со стенами, увешенными картинами,- без сомнения, картинную галерею,- как были названы их имена, лишь только они приблизились к двери, полускрытой тяжелыми синими портьерами, которая вела в следующую комнату.
Он переступил порог, стараясь взять себя в руки, чтобы с честью выдержать церемонию представления.
Комната была очень большая с невероятно высоким потолком. Вдоль стен шли гладкие прямоугольные колонны розового с прожилками мрамора; они увенчивались позолоченными коринфскими капителями, на которых покоился потолок. Смыкался со стенами потолок не под прямым углом, а образуя изгиб, отчего создавалось впечатление купола над головой. Сам потолок представлял собой огромную картину, на которой были изображены нимфы, богини, белые голубки и горлицы, золотые колесницы и многое другое; все это плавало в пухлых облаках и переплеталось гирляндами роз; рамой же этой картине служило великое множество сцепленных между собой золоченых горельефов. Стены между колоннами были затянуты шелком с рисунком в стиле Людовика XV,- в стиле, отличавшемся тонким вкусом и очаровательной простотой. Камин являл собой истинное чудо. Он высился до самого потолка; высеченные из черного мрамора согбенные Атланты сгибались под тяжестью этого сооружения. Камин был сложен из темно-красного с белыми прожилками мрамора и был так же строг и элегантен по стилю, как шелк на стенах. Камин украшал бронзовый щит с выгравированной монограммой, не поддающейся расшифровке, и девизом на латинском языке. Высокие бронзовые подставки для дров стояли по обе стороны очага.
Окна были густо задрапированы кружевом цвета крэм, с живописно вплетенным в него фамильным вензелем, и шторами из плотной темной парчи. Напротив камина имелось еще одно окно, выходившее в оранжерею, и через него в комнату лился удивительно красивый мягкий свет. Оно было очень велико, в готическом стиле, сплошь из цветного стекла; середину этого витража занимали фигуры двух рыцарей - Парсифаля и Лоэнгрина, героев немецкого средневекового эпоса, один из них держал в руке знамя, другой - лебедя. Витраж был настоящим произведением искусства - он сверкал и переливался сотнями цветов и оттенков: опаловых, пурпурных, темно-красных, туманно-розовых, ярко-синих, ржавых и темно-темно-фиолетовых, и сочетание их производило поразительный эффект.
Мягкий, как мох, ковер под ногами, разбросанные по всему полу шкуры (одна из них - огромного белого медведя) и небольшие коврики шелковистого бархата. Угол комнаты занимал высокий шкаф черного дерева эпохи Возрождения, с инкрустациями из серебра и слоновой кости, а посредине ее стоял огромный стол фламандского дуба - черный и массивный. В воздухе веяло сандалом. Из оранжереи доносился плеск фонтана. Электрические лампочки в колпачках из матового стекла на стенном бордюре меж золотых капителей приятным мягким светом освещали эту чудесную комнату.
Навстречу им уже шла миссис Джерард.
- Это, без сомнения, мистер Пресли! Молодой американский поэт, которым мы все так гордимся. Я боялась, что вы не приедете. Мне доставляет истинное на