— Смелая ты девчонка, Лиза.
— Что есть, то есть. Марио, а давай прогуляемся по Старому городу. Я там сто лет не бывала. Можем потом заодно и в зоопарк зайти. Согласен? — Лиза соскочила на брусчатку и закинула за плечо дамскую сумочку.
— Давай. Я в зоопарке тоже очень давно не был, — кивнул Марио и пошел следом за своей прелестной собеседницей.
Погуляв по крутым улицам, протянутым кривой нитью между плотно примыкающими друг к другу барочными и ренессансными домами, молодые мужчина и женщина свернули в сторону городского зоопарка.
Ходили Лиза и Марио от вольера к вольеру, рассказывая друг другу о себе, частенько прерывая свой непринужденный диалог тихим смехом, и, глядя на них со стороны, можно было принять их или за старых друзей, или за влюбленную пару. Многое, не только возраст, связывало этих двух молодых людей и им все больше казалось, что они познакомились не в доме Георга Кесселя, а намного раньше.
— Лиза, у меня на следующей неделе день рождения, давай я тебя угощу тортом. Если ты, конечно, не на диете, — предложил Вегерс, когда пара дошла до последней клетки.
— Ну, ради такого праздника я могу наплевать на любую диету, да и у меня просто замечательный обмен веществ — могу хоть целое ведро котлет умять, а попа у меня все равно не вырастит, — улыбнулась Лиза и хлопнула себя по стройным бедрам.
— Тут через дорогу есть неплохое кафе, можем там посидеть.
— Веди меня в кафе, дорогой ты наш именинник!
Марио и Лиза покинули зоопарк и, прикрываясь от палящего солнца — август только-только пришел на смену горячему июлю — тенью деревьев, услужливо раскинувших свою листву над тротуаром, взяли курс на соседнюю улицу.
— О, в новостях снова говорят о краже картины Эуса, — сказала Лиза, взглянув на экран телевизора на одной из стен в кафе, на котором в этот момент крупным планом был виден снимок эскиза, украденного из дома Яна Икса. — Я утром перед уходом видела репортаж по телевизору.
— И что там рассказывают об этой картине? — садясь напротив Лизы, серьезным тоном спросил Вегерс.
— Что вор ночью залез в частный дом, украл картину и скрылся на мотороллере. Говорили, что о картине почти ничего неизвестно, но что она может быть подлинником Эуса. Ты ведь знаешь, какой это художник?
— Да, я брал… то есть, видел его картины… в одном альбоме с репродукциями.
— Ах, да, ты ведь заядлый любитель живописи и искусства, — ехидно улыбнулась Лиза.
— Ага, я без искусства жить не могу, я так люблю с ним соприкасаться… в прямом смысле. А в новостях не сказали что-нибудь о мотороллере этого презренного вора? Они его не нашли?
— По-моему, нет.
— Ну, и бог с ними, — махнул рукой Вегерс, — и не найдут. А если даже и найдут, вряд ли вычислят вора.
— А у тебя нет подозрений, кто мог это сделать? А если есть свидетели, которые видели преступника? — ухмыльнулась Лиза.
— Я уверен, что вор действовал предусмотрительно и его никто не увидел. Кого я подозреваю? А, может, я тебя подозреваю, — оскалился Марио, — ты, скажем, могла закрутить романчик с хозяином картины, он тебя привел к себе, и ты увидела, что у него есть полотно Эуса. Это очень даже правдоподобная версия.
— Я видела дом этого человека по телевизору — я обычно «кручу романчики», как ты выразился, с более обеспеченными мужиками. Ну, а если хочешь, можешь сразу везти меня в полицию, я во всем чистосердечно признаюсь, — Лиза театрально протянула вперед руки, как будто на них будут надевать наручники, и сделала насупленную гримасу.
— Эх, игра все это для тебя…
— Вся наша жизнь игра, Марио. Одни проигрывают, если им выпадают плохие карты, а другие блефуют до конца или вытаскивают тузы из рукава. Мы с тобой относимся ко второму типу.
— Может, ты и права, хотя я свой туз еще не вытащил… — вздохнул разносчик пиццы.
— На день рождения ты, наверное, соберешь друзей? Шумно отметите твой юбилей, повеселитесь.
— У меня не так много друзей, Лиза. Иногда играем в бильярд с ребятами из пиццерии. Изредка встречаюсь с несколькими старыми приятелями из района, в котором я раньше жил. Жизнь, впрочем, и их хорошенько успела потрепать. Я, если честно, только мотоцикл могу назвать верным другом, да и то, наверное, потому что он не человек…
— А тебе какие девушки нравятся, Марио? — Лиза решила перевести разговор на более веселую тему.
— Какие девушки? — задумался молодой мужчина, — ну, понятно, что красавица только полному идиоту может не понравиться, — на слове «красавица» он пристально посмотрел на собеседницу, — я тоже не исключение, я тоже не равнодушен к женской прелести. Но меня интересует не только внешность. Меня сильнее всего привлекает яркая индивидуальность, девушки, в которых есть какая-то изюминка, что-то, что выделяет их среди всех остальных — вот мой идеал. Я готов такой девушке простить любой недостаток, даже дурной характер. А тебе, тогда, какие мужчины нравятся?
— Ну, и я, как и ты, ценю внешнюю красоту, хотя я не так уж и требовательна к мужской внешности. Пусть хотя бы не ленится душ принимать, да зубы чистить. И то хлеб. А если речь идет о характере и качествах — во-первых, нужно иметь элементарное воспитание, знать, как себя вести. Хамов и разных самоуверенных выскочек я категорически не терплю. Ну, а самое главное для мужчины — интеллект, я бы сказала. Если женщина глупая, это не такая уж и трагедия. Красивой женщине еще проще — вы, мужчины, ведь убеждены, что она никак не может сочетать красоту с умом. А вот глупый мужчина — это просто печально. Глупость калечит и искажает любое положительное качество.
— Выходит, твой идеал — что-то вроде физика-ядерщика или философа? — иронично подметил Марио.
— Нет, боюсь, что моим характером я просто задавлю хорошего и слишком скромного парня. Хотя неопытные скромняшки меня даже заводят. Я такого быстренько соблазню, постепенно зажму в своих холодных и крепких объятиях, как удав, и под конец задушу, — черноволосая красавица многозначительно улыбнулась и сжала свой хрупкий кулак, изображая движения змеи.
— Ну, меня-то хорошим мальчиком назвать трудно, так что твои змеиные объятия меня не пугают, — пошутил Марио.
— Ой, не скажи, Марио. Я на любого мужчину найду управу, если захочу.
— Ты сейчас лучше о торте думай, а не о мужчинах. Кстати, как тебе он?
— Хорош. Я вообще люблю все шоколадное, — ответила Лиза и положила в рот кусочек торта. — А когда у тебя следующие выходные?
— На этой неделе буду полностью свободен только в воскресенье.
— У меня тоже нет планов на воскресенье. Хочешь, сходим в кино? Я тебе подарок хочу сделать.
— Да не надо, я не привык, чтобы мне дарили подарки. А в кино обязательно сходим. А вот… Георг не разозлится, что ты без него ходишь в кино?
— Кессель еще не вернулся, да и неизвестно когда прибудет. Ты о нем не беспокойся, я сама решаю с кем, куда, когда и зачем идти. Он хорошо изучил мой нрав, поэтому и не пытается меня контролировать.
— Да здравствует женская эмансипация! Ура!
— Ты не строй из себя слишком остроумного, а то, как дам вилкой в глаз, — засмеялась
Лиза.
— Ой, ой, больше не буду, — шутливо ответил Вегерс, — ты мне хоть один-то глаз оставь, и я хочу в воскресенье посмотреть кино…
13
Не ведая о том, что в это же самое время похититель загадочного эскиза Леонарда Эуса сидит вместе с девушкой в кафе в нескольких километрах от его съемной квартиры и угощается тортом, Денис Тальман подошел к надоедливо звонящему телефону и снял трубку.
— Тальман слушает.
— Денис, привет, это Марк. Как у тебя там дела? Полиция не беспокоит?
— Полиция не очень беспокоит, но твои коллеги меня, мягко говоря, уже достали.
— Ну, ты ведь знаешь, какая у нас профессия. Мы, журналисты, сами друг друга не терпим, а что уж говорить об остальных, — шутливым тоном сказал Марк, главный редактор газеты, в которой Тальман иногда публиковал свои заметки, — а ты знаешь, что Фердинанд Золик тоже видел картину Эуса перед кражей?