В голосе Люка прозвучали веселые нотки.
– Где бы он сейчас ни находился, ему придется вернуться в одну из своих нор. Наши парни будут ждать его. Только передайте им, чтобы они сидели тихо. Главный суперинтендант тревожится о безопасности людей. Мы не должны спровоцировать еще одну стрельбу. Как заметил босс, нам и так не хватает личного состава.
Когда Донн вышел из кабинета, чтобы дать необходимые указания, Люк остался стоять рядом с картой. Парикмахерская в переулке на углу Эдж-стрит была обведена красным маркером. Чарльз уже отметил, что она находилась неподалеку от Гарден Грин – чуть ниже и в другом округе. В принципе, она располагалась по пути в интересующий его район. Пока Люк стоял, отслеживая улицы, которые пересекались петлями и кривыми линиями без всякой видимой логики, он почувствовал трепет, словно уловил ветерок от убегавшего врага. Он начал бренчать монетами в кармане, создавая мелодию нараставшего возбуждения.
Когда Донн вернулся в кабинет, его начальник по-прежнему стоял у карты, наклонившись вперед и вытянув шею. Главный инспектор смущенно прокашлялся.
– Эта женщина о многом рассказала, – доложил он суперинтенданту. – Не знаю, насколько ее показания пригодятся нам, но она ничего не утаила. Вряд ли Эдна могла знать что-то ценное. Во всяком случае, она не имеет понятия о его дальнейших планах. Но ваша встряска развязала ей язык.
Люк повернулся к главному инспектору.
– Она решила отомстить ему?
– Нет. Она была влюблена в него. Узнав, что он убийца…
Остальная часть фразы Донна повисла в воздухе. Люк снова посмотрел на карту.
– Влюблена, говорите? Вертлявая сучка. Пусть ее напоят чаем и отвезут домой. Но куда же мог пойти этот парень? Мы наткнулись на часть его дел, о которых прежде ничего не знали. У нас лишь половина картины. Где Кэмпион?
– Еще не объявился. А он забавный парень, верно? Делает то, чего от него никто не ожидает.
Люк промолчал. Его брови нахмурились.
– Кэмпиону не понравилась та старая леди в странном музее, – сказал он. – Хотя я нашел ее очаровательной особой. Возможно, я ослеп, но мне трудно представить ее вовлеченной в преступления Чад-Ходера. По идее, мы должны поехать к ней и вытащить ее из постели, чтобы задать кучу глупых вопросов. Но с этим можно подождать до утра. Пусть сначала официант припомнит, где он впервые увидел восковые фигуры.
Люк помолчал несколько секунд.
– Нет, вряд ли, – сказал он, отвечая на собственный вопрос. – Я не поеду к ней ночью.
– Пожилая леди понравилась вам? – спросил Донн, не осознавая, что входит на опасную территорию. – Забавно, но так иногда действительно бывает. Ух! Кто это там?
Суперинтендант посмотрел на изящную фигуру, входившую в кабинет.
– Доброй ночи, Калли, – сказал он. – Как поживает ваш посол?
Суперинтендант Каллингфорд был одним из тех флегматичных и красивых людей, которые часто встречаются в службе государственной безопасности. Они с Люком были старыми друзьями, и каждый из них делал вид, будто считает работу другого гламурным времяпрепровождением.
– Привет, Чарльз. Я смотрю, вы по уши в делах.
Тон Каллингфорда казался вальяжным и задумчивым.
– Когда я вышел из лифта и направился к этой двери, у меня сложилось впечатление, что в здании начался пожар. В коридоре немыслимая толчея.
Он кивнул Донну и пригладил величественные усы.
– Люк все еще поглощен поимкой преступников, хотя уже не может расстреливать их при попытке к бегству.
Лицо его приятеля заметно помрачнело.
– Это не очень хорошая тема для разговора, Калли, – ответил он.
Донн рискнул прийти ему на помощь.
– Мы столько нарыли на одного из убийц, что теперь его точно повесят.
– Вы так считаете? – со злой усмешкой спросил Люк. – А я вот гадаю, как отнесутся к нему в нашем праведном суде? Собрали ли мы достаточно улик и доказательств?
– Вы про то убийство на Террасе, верно? – поинтересовался Каллингфорд.
– Мы говорим о десяти убийствах, – ответил Люк, угрюмо посмотрев на визитера. – Наш подозреваемый потерялся в сугробе улик, но в суде снег растает. По новым правилам для высшей меры наказания преступник должен быть дважды осужденным. Лично я не понимаю, почему общество так благосклонно к убийцам. Первая судимость вообще не принимается в расчет. Серийного маньяка могут повесить только после двух тюремных сроков.
– Вам не нравится новое законодательство?
Люк сердито отмахнулся от вопроса.
– Мне оно вообще до лампочки, – ответил он. – Доставив убийцу в суд, я считаю свое дело сделанным. Я как собака, приносящая дичь к ногам охотника. От меня не ждут, что я буду делать из нее жаркое.