Муж из города, как и мечталось. Только почему вместо облегчения Исса чувствует все возрастающий страх? Что-то не так. Кора обеспокоена, подбирает и не находит слов.
- У меня есть ее волеизъявление. Заверенная во всех инстанциях бумага… Все уже решено, ничего изменить нельзя.
А ведь молоко было свежее, соседка только утром принесла. Когда только скиснуть успело? Хранили они его на леднике, а в нем даже камень заговоренный был.
Что за дурацкие мысли? Не о том, думать надо.
И Исса слушает Кору. Не слова – сам голос. Чужой. Ломкий. И говорит та со спешкой, будто боится не успеть.
- Твой будущий муж приходил сегодня. Сказал, что жрец не нужен будет. Здесь церемонию и проведем. Он сам проведет. У них… свой ритуал. Особый.
Исса зажмурилась до ярких кругов перед глазами. Онемевшими вдруг руками растерла виски.
- В следующем месяце…
В следующем месяце, когда бока яблок нальются багряным цветом.
- Платье уже есть. Из города прислали, - Кора повернулась, и Исса увидела у той на коленях сверток. Шелк. Бледный, как крыло моли. И бусины на нем прозрачные, как глаза рыб. Кружево – тонкая паутинка. Облепит – не вырваться.
- Красивое, - губы Коры изгибаются в улыбке.
Кружево и шелк. Невеста. И чудится, как невидимый ветер треплет широкий подол. Ах, нет, это дрожат руки опекунши.
И Исса почувствовала, как леденеют щеки. Попыталась подняться, но ноги не слушались.
- Куда же ты?..
- Мне нехорошо.
Из свертка выпадают алые ленты, и словно змеи сворачиваются у ног.
Ленты цвета крови в волосах. Утробное шипение.
- Мне приснился сон. Это ведь только сон… плохой сон. Чудовищный.
- Сон? – Кора смотрит на нее в удивлении. – О чем ты?
Уйти. На воздух, что пахнет ночными цветами и остывающей землей. Прочь.
Исса держится за стену, каждый шаг по раскачивающемуся полу дается с трудом. Кора не пытается ни остановить, ни помочь. Так и сидит, сжав в желтых старушечьих пальцах крыло моли… свадебное платье.
Исса толкает дверь. И еще раз.
Заперто.
Как? Почему? Когда?
За окном силуэты людей. А она ведь видела следы копыт, когда шла домой, но не придала значения. Слишком торопилась. Мать или Кора все предусмотрели, и теперь не сбежать.
Нет, Исса не согласна. Если придется, то она будет драться. И плевать, что воля родителей – непреклонный закон. Разве та женщина ей мать?
- Успокойся, пожалуйста, - Кора смотрит на нее, но в глазах нет сочувствия. – Твоя мать решила, что так будет для тебя лучше.
Проклятая женщина! Исса ненавидит ее всей душой. За что она с ней так?
- Колдун? Отмеченный иной стороной – это правда лучшее для меня? – голос сорвался. – Уродливый старик. Чудовище!
Кора прикладывает палец к губам. Молчать? Нет уже, Исса не будет молчать.
- Да в своем ли уме была зовущаяся моей матерью?! Не бывать этому браку! Слышишь меня, не бывать!
Она кричала, пока силы ее не оставили. И тогда, захлебываясь в слезах, она еще долго сидела на полу, обхватив колени руками. Кора ушла, предоставив ее самой себе.
Поверить в то, что из всех возможных мужчин ей предназначен колдун, Исса не могла. Он богат, но что ей с того богатства? И что с того богатства ее мертвой матери? И разве у колдунов бывают жены? Исса не помнила. Да и зачем таким жены – они же другие. И не люди даже.
Она свернулась клубочком прямо на полу под дверью, а ночью ей приснился колдун с черными провалами глаз. Он беззвучно смеялся и тянул к Иссе костлявые пальцы.
Глава 5. Исса
Утро не принесло облегчения. Кошмар, что развеивался с первыми лучами солнца, в этот раз не спешил исчезать. Вчерашний вечер, свадебное платье из бледного шелка, скисшее молоко и увядший букет в горшке – все было. И сейчас еще не выветрился несвежий дух и чужая, тягучая сила ощущалась в воздухе.
Колдун был здесь, пока Исса ходила на холм, и о чем-то договорился с Корой. Та не выглядела удивленной и обескураженной – заранее знала о том, кого мать прочила Иссе в супруги. Ее продали уже давно.
Бежать. Куда угодно – лишь бы подальше из этого места. Время еще есть, а способ она найдет. Обязательно.
Данное себе обещание позволило немного успокоиться. Колдун никогда не коснется ее. Никогда.
Кора, слишком хорошо знавшая свою подопечную, не спускала с Иссы глаз даже дома. Тянулись дни, однообразные и беспросветные. В первый девушка сожгла письма, что присылала мать. После этого у нее отобрали свечи и зачарованный искристый камень. Боялись, что она подожжет дом?