Выходя из пещеры, Сванлауг увидела Фьëд, глядящую из-под каменного свода на поляну, и остановилась, не зная, что от нее ждать. Когда великанша повернулась, девушка невольно прижалась к холодной стене.
- Что это с тобой? - усмехнулась Фьëд. - Ты словно в первый раз меня видишь.
Сванлауг не ответила, с опаской глядя на бывшую спутницу. Та нахмурилась.
- Язык что ли проглотила?
- Теперь я очень хорошо понимаю, почему тебе так не нравится здесь. Не думаю, что сама бы в восторге была, окажись я в Йотунхейме. Ты ведь оттуда?
Фьëд, казалось, этот вопрос совсем не удивил. Она лишь пренебрежительно скривилась.
- Что тебе-то там делать? - Немного помедлив, она продолжила: - Но знаешь, сестре моей, наоборот, очень здесь нравится. Домой она возвращаться не желает и уговоров моих не слушает.
- Ты хочешь, чтобы она с тобой вернулась?
- А ты как думаешь? Ее место не здесь! Но ей, видимо, и среди людей неплохо.
- Может, ей тут надоест однажды...
Фьëд промолчала, а Сванлауг хитро ей улыбнулась.
- Признаюсь, и мне спокойнее было бы от того, что под боком у меня никакая великанша не живет.
Фьëд едва заметно хмыкнула.
- Ты, кажется, на озеро взглянуть хотела. Показать, где оно?
Девушка удивленно распахнула глаза.
- Было бы неплохо.
- Тогда пойдем.
Великанша направилась вглубь пещеры, и Сванлауг поспешила за ней.
- Считай, что тебе повезло. Оддрунн никому на свои владения взглянуть не дает.
Глава 20
Ведьмина изба скрылась за деревьями. Торгейр бросил короткий взгляд на задумчивого приятеля, идущего рядом. Снеррир смотрел вперед, но, казалось, не замечал ничего вокруг.
- Что она тебе сказала?
- Думаешь, можно верить этой ведьме? Я даже как отнестись к ее словам не знаю.
- Кто ее разберет... С ведьмами всегда непонятно. Так что?
Снеррир раздумывал некоторое время, прежде чем ответить.
- Она утверждает, что мои отец и мать живы.
- А кто они и где, она не упомянула?
- Я спрашивал. Но она этого не смогла разглядеть, - Снеррир разочарованно усмехнулся. - Она вообще многого не увидела, что мне бы знать хотелось. Например, как я в приемной семье оказался.
Некоторое время он шел молча, но потом продолжил:
- Мне часто казалось, что приемная мать недоговаривает что-то. И ведь именно она убедила меня в смерти родителей.
- Интересно, зачем ей это нужно было?
- Не знаю. Имелись у нее свои странности. Она о родном сыне не так беспокоилась, как обо мне. Один состоятельный хольд из нашей округи договорился с соседями в совместный поход отправиться. Так меня она отпускать не хотела. Сыну же и слова против не сказала, хоть мы и одного возраста с ним. Боялась, как бы не случилось со мной чего. Даже колдовством угрожала - умела она что-то такое.
Торгейр непонимающе нахмурился.
- Колдовством?
- Говорила, так сделает, что я дом покинуть не сумею. Заблужусь за воротами. Ни одной дороги не смогу отыскать.
- А ты что?
- Я сам решаю, что мне делать, а что нет! И уж дома сидеть вместе с девками мне не по душе. И колдовство никакое мне не помеха.
Торгейр кивнул, соглашаясь.
- Ты прав. А больше ничего тебе ведьма не сказала?
Снеррир задумался. Ему вдруг привиделась давешняя ведьма - совсем еще не старая женщина со светлым платком на голове, смотрящая на него с удивлением и подозрительностью.
- Не пойму я, что в тебе не так. Не бывает ли с тобой такого, что ты необычные вещи чувствуешь? Или видишь то, что другие разглядеть не могут?
- А что, должен разве?
- Может, и нет. Но кровь твоя слишком уж необычна. Словно не все твои предки людьми были.
- Как это понимать?
Ведьма вдруг вскрикнула, словно от боли, и обхватила голову руками. Платок ее съехал на затылок, но она этого и не заметила. Когда она вновь поглядела на Снеррира, в глазах ее появилось какое-то затравленное, мучительное выражение.
- Больше ни слова не скажу. Устала я от тебя. Уходи.