акончат. Она кивнула. - Я пойду... Сделала было шаг, но остановилась. - Пир вечером устроить хочу! - Ты... хочешь? Странно усмехнулась. - Верно! Дверь не успела закрыться за ее спиной, как в покой проскользнула Бергдис. Рунгерд раздосадовано прикрыла глаза и чуть высокомерно улыбнулась. - Тебе есть, что сказать мне? - Нет. Думала, ты мне поведаешь, как съездила. Что, не так все, как тебе хотелось? - Если ты позлорадствовать пришла... - Больно надо! Но я говорила когда-то... - Молчи! Рунгерд злобно сверкнула глазами, но тут же негромко усмехнулась. Затем рассмеялась уже во весь голос. Бергдис поморщилась, глядя на нее, как на безумную. - Я ведь давно это знала! - Что? - Какой сын у меня упрямый. В отца весь! - ...или в мать. Не обращая внимания на ворчание сестры, Рунгерд улыбалась восторженно. - Он ведь, помнишь, когда ему пять зим только сравнялось, требовал, чтобы в поход его взяли. А в семь и вовсе из дома удрал! Бергдис кивнула. Обычное ехидство ее куда-то пропало. - Помню. - Такого ничем на месте не удержишь! Даже колдовством. - А уж теперь, когда он не ребенок, тем более! Колдунья вздохнула печально. - Не ребенок... Как давно я его не видела... Рунгерд резко замолчала. Бергдис покосилась на дверь и тут же отвернулась, важно сложив руки на груди. - Выйди! Гутторн холодно посмотрел на Бергдис. Та неторопливо поднялась со скамьи и неспешно направилась к выходу. Наконец, дверь за ней захлопнулась. - Старая ведьма ждала, пока я сам ее за дверь вышвырну? - Не такая уж она и старая. Конунг сел рядом с женой и поглядел на нее пристально. - Говорят, у Рагнвальда тебе недостаточно хороший прием оказали. Так это? - Нет. Я всем довольна осталась. - Надеюсь. Неуважение терпеть я не намерен. - Со мной не случилось ничего, что тебя и твою честь бы затронуло, - ведьма раздраженно скривилась, но тут же хитро усмехнулась. - А слышал ли ты, что ярл Хродлейв к дочери Рагнвальда посватался? Гутторн махнул рукой. - Бесполезная затея. - А вот и нет! - Этот прохвост что же, согласился? Рунгерд поймала недоверчивый взгляд мужа. - Нет. Согласилась его дочь. - Уж не ты ли руку приложила? Она отвела взгляд и многозначительно улыбнулась. Гутторн насмешливо покачал головой. - Ты, всадница моя волчья, хитра, словно Локи. - Скажи, - произнесла Рунгерд тихо, - камень, что ты дал мне... Откуда он у тебя? - Какое это значение имеет? - Да понять не могу... Ты ведь знаешь, для чего он. И все равно... - Я видел, как ты желала эту вещь. Да и мне спокойнее. Она непонимающе повела бровью. - Ты знаешь, как колдовство твое мне не по нраву. Но и я знаю, что от него ты не откажешься. - А волноваться-то к чему? Ничего со мной не случится! Сколько говорить тебе... Гутторн глянул на свой меч, висящий на поясе, затем вновь на жену. Рунгерд проследила за его взглядом. - Помню я, что с тобой было, когда... Рунгерд выпрямилась возмущенно. - Оно того стоило! Или думаешь, я не знала, что делаю? - Ты всегда все знаешь! Только мне откуда знать было, что ты к Хель не отправишься, когда тебя чуть живую охранник твой тогда в дом приволок? - Нашел, что вспоминать... - Такое забыть сложно. - Это необходимо было. Я много раз говорила! Но тебе все плохо, что бы я ни делала! - Не тебе это говорить! Или не советуюсь я с тобой каждый раз... Она злобно сверкнула глазами, недовольная тоном мужа. - Да тебе до советов моих дела нет! Гутторн устало усмехнулся. - Хватит, Рунгерд. Она склонила голову и какое-то время не отвечала. - Я, знаешь... поблагодарить тебя хотела. За камень. - Что угодно, лишь бы ты на меня как на врага не смотрела. - Я... Что? Разве я... Гутторн накрыл ее руку своей и произнес, хитро улыбаясь: - Дуют ветра ледяные Долгой зимою во фьорде. Всех же ветров холоднее Взгляд твой, лоза ожерелий. Не страшен мне нрав девы гордой. Властитель сраженья стремится Даже средь встречи валькирий В ее оказаться объятьях. Нет в целом свете прекрасней Гордой Идунн обручий. И лязга железа дороже - Всадница хитрая волка! Рунгерд сидела, опустив ресницы. Гутторн усмехнулся, глядя на нее. - Ты ведь знаешь, я никогда способностью складывать висы не отличался. Она помолчала, затем подняла на мужа повеселевший взгляд. - Лучше всех скальдов скажет Славный колец даритель, О той, что всего дороже - О всаднице хитрой волка! Гутторн поднялся. - Пора мне. Но я рад, что тебе веселья захотелось. *** - И Фьёргюна дочь Клятву взяла С воды и огня, Камней и металлов, С земли и деревьев, Птиц и зверей, Болезней и ядов, Что Бальдра не тронут... Гутторн отвлекся от висы, что рассказывал Скафти Дерзкий, любимый скальд его жены, и протянул опустевший кубок рабыне. Руки ее чуть дрожали, и немного меда выплеснулось конунгу на колени. Он посмотрел на девушку с пренебрежением. - От тебя, вижу, совсем толка никакого. Только болтать умеешь. Она виновато потупила взгляд. - Прости... конунг. Гутторн глянул в сторону входа. Пламя в очагах пылало жарко, освещая зал и отражаясь от каменьев на ее золотом венце. Рунгерд степенно прошла мимо сидящих на скамьях людей и расположилась во главе женского стола. Он вновь посмотрел на рабыню. - Ты еще здесь? Убирайся! Слушая скальда, колдунья поморщилась. - ...И молвила дева: «Но все ли клялись, Что Нанны супругу Вредить не посмеют?» И Фригг отвечала: «Побег один есть, Омелой зовется, Он слишком был молод, Чтоб клясться мне в том...» - Послушай, Скафти! Я бы не отказалась что-нибудь повеселее послушать. А эту сагу и так все знают, - она заговорщицки ему улыбнулась. - Расскажи лучше любимую мою! Про одноглазую троллиху и трех ее мужей. Скальд хитро оскалился, ничуть не оскорбившись, что его перебили. - С радостью, госпожа, раз ты того желаешь. Она самодовольно оглядела зал. Гости смеялись, слушая Скафти, но находились и такие, что краснели смущенно. В основном молоденькие девушки. Закончив свою сагу, скальд подошел к месту, где всегда на пирах сидел, с неудовольствием обнаружив там незнакомого типа. Оглядев его пренебрежительно, произнес: - Место скальда занял Хрунгнир шлема ржавого. Рода ли он славного, Чтоб сюда садиться? В звоне ли оружья Смог он отличиться? Сидящий на месте Скафти молодой парень оглянулся, пьяно ухмыляясь. - Тебе чего? Проваливай давай! Нашелся тут самый знатный! Скальд мрачно усмехнулся. - Королобый дуб сраженья Скальда скоро ли уважит? Дерзкий долго ждать не станет! Скафти с Одина невестой Дурню враз устроит встречу! Схватив парня за шкирку, скальд сдернул его со скамьи и бросил на землю. Сам же поймал за руку одну из служанок, пробегавшую мимо. - Эй, красавица, меда мне принеси, да поживее! И спокойно остановился рядом с предполагаемым противником, дожидаясь, пока тот поднимется. Наконец, парень встал на ноги, покачиваясь. - Да ты... - Эй, вы! Уж не драку ли здесь устроить собрались? Скафти поднял взгляд на Гутторна, который какое-то время наблюдал за ними с веселой усмешкой. - Ты прости, конунг, но сам ведь видишь, что творится! Со мной ведь нельзя так, я человек обидчивый! Могу так обидеться, что... Гутторн махнул рукой. - Можешь не рассказывать, тебя все и так знают. Я и сам вижу - обиделся. Даже по-человечьи заговорил! - А я всегда по-человечьи. По-звериному не умею. - Ты когда не стихами, тебя не поймешь. Непривычно как-то. Садись, чего встал! Думаешь, еще не все девушки тебя разглядели? Скальд довольно хмыкнул, поправил волнистые светлые волосы и сел на место, насмешливо возмущаясь поплевшемуся прочь парню: - Откуда только таких невежд берут? Еще кубок держать не научились, а уже почетных людей оскорблять лезут! Попадись мне только... Ингольв Стрелок удивленно поглядел на брата, который грубо двинул ему локтем под ребра. Сигмунд недовольно покачал головой. - Я понимаю, хороша! Только не дело так на чужую жену смотреть. Особенно, если это жена конунга. - На кого я смотрю, это уж мое дело! - Пустое это... Да и Стейнвëр твоя ничуть не хуже. Ингольв холодно ухмыльнулся, вновь глянув на Рунгерд. И встретился с настороженным острым взглядом. - Ты, хëвдинг, спросить у меня что-то хочешь? Сигмунд заметил, как конунг покосился в их сторону. - Нет, я хочу, госпожа! Скажи, нет ли сестры у тебя? Она удивленно приподняла брови, повернувшись к беззаботно улыбавшемуся хëвдингову брату. - Зачем тебе знать? - Я бы к ней посватался! Ты, госпожа, славишься красотой своей, думаю, будь у тебя сестра... Рунгерд мельком взглянула на сидящую неподалеку старуху в дорогом наряде. Та едва сдерживала смех. Рунгерд и сама рассмеялась. - Уверен, что будь сестра у меня, она бы согласилась женой твоей стать? - От меня не убудет, даже если мне откажут. - А отправиться куда бы пришлось для этого, знаешь? Улыбка доброжелательная, но глаза ехидно прищурены. Сигмунд растерянно промолчал. - Тогда и не спрашивай ерунды разной. Шумное веселье Рунгерд быстро прискучило. Глядя на жену, Гутторн замечал, что улыбка ее сделалась натянутой, а то и вовсе раздраженной. Если к ней обращались, отвечала коротко, устало глядя по сторонам. А потом исчезла. Когда это случилось, он не видел, но что с места своего не вставала, знал точно. Тишина. Ветер прохладный. И звезды холодными кажутся, пусть и были когда-то жаркими частицами пламени Муспелля. А в тишине после шумного пира легко и приятно. И шаги слышно издалека. Но даже когда они за самой спиной раздаются, можно не оборачиваться. И руки когда уверенно вокруг талии ее обхватывают. Зачем глядеть, она и без того знает, кто это. - Что, мед слишком крепкий был? Она не злится сейчас, но все равно насме