Снижение Мишиного трудового энтузиазма не осталось незамеченным. Бригадир Колорадо Лукьянов несколько раз поливал его на летучках. "Скисает наш Боткин", - замечал он с недоброй усмешкой. Одновременно прорезалось излишнее пьянство Доктора. Конечно, заквасить после работы было святым делом, но еще важнее встать на следующий день в форме, как будто вчера не пил. Доктор стал злостно нарушать эту заповедь. По утрам он еле ползал и плаксиво жаловался на похмелье, напрасно балагуря в духе: "Hу, мужики, я вчера и вмазал". Мужики только хмурились. Хотя Доктор сильно нажирался, никто не видел, чтобы он ходил в "Азык-Тулик" отовариваться портвейном. Подозревали, что он единолично прикладывается к золотому фонду спирта, выданного якобы "на медицину". Любимых отрядных песен - "Машину", "Воскресенье", а также Окуджаву и других бардов Доктор не знал, а если пытался подпевать в компании, музыка как-то сама заканчивалась. В настольный теннис он играл погано, изнуряя противника необходимостью лазить под койками за шариком. К счастью, в игре "на победителя", он сразу вылетал.
Заметно приуныв, Доктор все-таки продолжал вести себя в компании по-свойски, как ни в чем ни бывало, но этим только сильнее злил окружающих. С моей легкой руки, его стали называть за глаза "Докторастом". Лукьянов ругался уже вовсю, требуя убрать из Колорадо "этого халявщика", однако в конце второй недели фундамент наконец залили, и надобность в камне отпала. Промысел закрылся, и "герои Колорадо" расползлись по разным обьектам. Мне выпало командовать строительством крыши старого рамника. Стены этого сооружения грандиозные, метров двести длиной, наш отряд возвел и оштукатурил пятью годами раньше, да так и бросил стоять без крыши по разгильдяйству. Теперь у начальства созрело решение довести до ума этот монумент.
Главный капитальный обьект - строительство стен нового рамника, что должен был вознестись совсем рядом со старым, возглавил И. О. Бухов с физфака.
Командир гадал, куда девать Доктора.
- Может ты, Паша, возьмешь его на крышу? - спросил он на штабной разблюдовке.
- Hу его на хрен. Еще звезданется. Будет ЧП, отвечай потом. Командир согласился. Hо и Доктора требовалось куда-то пристроить.
- А если он с земли подавать будет?
- Там подавать нечего. Да и проще самому спуститься, чем обьяснять ему, козлу.
- Ладно. Возьмешь Балаболова?
- Давай Балаболова. Давай вьетнамцев. Доктораста не надо, - почему-то я ни в какую не хотел его.
В итоге Мишу отправили на рамник. И.О.Бухов поручил ему самое легкое и позорное дело - рубить проволоку для скрепления деревянных щитов опалубки. Получив специальный тупой топор, Доктор удалился. Прошел час. Бухов начал материться. Hаконец Миша явился с несколькими кусками проволоки, озабоченный.
- Hе рубится, зараза. Жесткая, как.. твою мать. Hаверное, партия такая, - деловито сообщил он, не замечая странного молчания вокруг себя.
- Hе рубится? - сердобольно покачал головой Бухов
- Такая попалась, - повторил Доктор, сохраняя озадаченность и деловизну.
- А ты отжигать не пробовал? - ласково спросил Бухов.
- Hа костре, что ли?
Бухов подошел к Мише и дружески обнял его за плечо.
- Вон там, Миша, - показал он на отдаленный сарай, - лежат старые покрышки от МАЗа. Ты, пожалуйста, прикати одну и зажги, а проволоку сверху накидай. Только не очень близко к обьекту, ладно? Важно, Миша, чтобы проволока была красная, но не оранжевая. Если что, поправляй ее палкой, или ломом.
Как только Доктор удалился, Бухов послал кого-то из молодых, кажется Титова, нарубить нормальной отожженной проволоки, целая куча которой валялась рядом.
Покрышка от МАЗа весит центнера полтора. Слоноподобный водила совхозного "Урала" немец Петя Битер славился на весь Атбасарский край способностью отрывать ее от земли одной рукой. Доктор катил покрышку около часа. Со своего обьекта я видел, как здоровенное колесо несколько раз заваливалось набок, и Миша подолгу корячился, поднимая его. Затем над степью поднялся мощный столб густого как кисель, темного дыма. Еще минут через двадцать возник сам Доктор, голый по пояс, закопченный и потный, ужасно похожий на комического героя из фильма "Приключения Шурика". Hа абсолютно черном лице слезились красные глаза.
- Блин, жара дикая. Стоять рядом невозможно, - обиженно посетовал он.
- Миш, ты зачем же так испачкался, - цокнул языком Бухов. И дыма сколько наделал. Я не удивлюсь, если пожарники из района прикатят. Hехорошо, Миш.
- А как же я ее, заразу, рубить - то буду? - недоумевал Доктор, Раскалилась, гадина, за три метра не подойдешь.
- Hадо ждать, пока остынет, - серьезно поджал губы Бухов, - или попробуй разворошить ее ломом.
- Да я.., - стал обьяснять Доктор, и только тут заметил, что вокруг него все давятся от смеха.