Теперь уже «три стихии» вернулись на 115 этаж и удивились информации: ее не было! Архивариус развел руками и пообещал покопаться в старых компьютерах, информацию с которых посчитали недостоверной и при обновлении данных не скопировали в новые.
Анфиска предложила рвануть в исследовательский центр и узнать там о нуль газе. Идея понравилась, тем более, что там было вкусное мороженое с кислородным наполнением, и «три стихии» вызвали такси.
В исследовательском центре, услышав про нуль газ засмеялись. Старший лаборант Сперанский объяснил девочкам, что такой газ в принципе не возможен. Просто по центру из поколения в поколение передается байка об этом газе, и новичков ловят на нее. Те, кто ловится на байку, начинают строить программу развития своего проекта по изучению нуль газа, идут с ним в ректорат и там выслушивают лекцию о научной фантастике и балбесах, которые во все это верят. Принцип нуль газа, якобы, заключается в том, что он захватывает клетку, воздействует на цитоплазматическую мембрану, которая после воздействия газа изменяет активный транспорт и клетка перестраивает систему специфических ферментов пермеаз так, что становится практически закрытым объектом и начинает взаимодействовать только с воздушными газами, получать от них необходимые для метаболизма вещества; при этом электронтранспортная цепь ослабевает, клетка просто засыпает, тем самым газ консервирует клетку до тех пор, пока не пустят газ омегу, то есть газ, обнуляющий свойства предыдущего.
- В общем, - заключил Сперанский, - если бы такой газ существовал, то можно бы было законсервировать даже человека на долгие годы без последствий и разрушений, не говоря уже о простых предметах. Но это невозможно, во-первых, нет такого газа, все виды газов открыты и изучены. Хотя есть теория обратного эффекта: если один газ убивает клетку, разрушает ее, то другой газ может ее сохранить. Разве что вы подрастете, да попробуете, - смеясь закончил Сперанский.
В этот момент завибрировала клипса на ухе Марике.
- Извините, - сказала она, - вызов.
Она слегка сдавила мочку уха пальцами один раз, переводя звонок в видео режим. Её кейс-робот перешел в режим полета, чтобы воспроизвести звонок. У других девочек звонки воспроизводили ручные или наперсные гаджеты. Перед ней вырос Иван Иванович, администратор города, в котором жили девочки. Вернее, выросла его голограмма. Если бы она захотела перевести разговор в режим фона, то клипсу бы пришлось сдавливать два раза.
- Здравствуй, Марике. Здравствуйте, девочки. Здравствуйте, доктор Сперанский.
Все в ответ поздоровались.
- Не могли бы вы, девочки, зайти ко мне сейчас?
- Что-то случилось? – хором спросили маленькие авантюристки.
- Да ничего особенного. Просто, нужно ваше присутствие. Небольшое недоразумение.
- Хорошо, сейчас будем, - сказала Марике.
Они попрощались со всеми в лаборатории, вызвали такси и по дороге позвонили Ритке, которая, забыв обо всём, застряла в оранжерее, фотографируя и сканируя растения.
Через 15 минут они были в здании администрации. Это здание было старым, имело статус дома-музея. Оно строилось триста лет назад, в 2009 году. Уже тогда оно было административным. Сейчас его постоянно контролировали стройботы. Вот и сейчас один из них менял два кирпича в основании здания, аккуратно вырезая их лазером, а другой сканировал стену рядом с окном, недовольно жужжа, словно ворча про себя, что нашел непорядок. Кабинет Ивана Ивановича был на первом этаже, поэтому девочки, прислонив палец к проходному диспетчеру и тем самым зарегистрировавшись, быстро попали к нему.
В кабинете помимо Ивана Ивановича сидела противная Пертиция Фазилендовна. Девочки напряглись: мало ли что она могла наговорить, а штрафные баллы им сейчас в школе ой как не нужны.