— Итак?
— Вот.
Старец взял протянутые ему листы, прищурился, пробегая глазами. Зашуршал перелистываемый пергамент.
— Прекрасно, прекрасно… Замечательно… — старец оторвался от документов, ласково посмотрел на собеседника. — Именно то, что нужно. Поздравляю Вас, молодой человек, и большое спасибо. Не только от меня, от всей страны, от всего народа. Вы даже не представляете, какую пользу Вы сейчас принесли Федерации, какой вклад сделали в нашу победу. Огромное Вам спасибо! — старец привстал, поклонился.
— Ну что Вы… Я только… Я только исполнил свой долг.
— Нет, нет, нет, — старец покачал головой, — не преуменьшайте. Далеко не каждый нашел бы в себе мужество сделать то, что сделали Вы. Мы прекрасно понимаем, чего это Вам стоило.
Фирреа смущенно потупил взгляд. Старец улыбался.
— Я только… — Фирреа взглянул на старца, покусал губу. — Я только хотел спросить…
— Да? — старец благожелательно поднял брови.
— Наша договоренность… Она в силе?
— О, вне всякого сомнения, — старец закивал. — Вне всякого сомнения! Молодой человек Ваших способностей, обладающий здравым смыслом и высоким гражданским духом, редкая комбинация, позвольте заметить! — старец поднял указательный палец. — Так вот, такой человек, вне всякого сомнения, заслуживает высокий пост и нашу полную и всеобъемлющую поддержку. Не волнуйтесь, молодой человек, Вы, можно сказать, приняты в большую и дружную семью, которая всегда поможет и позаботится о Вас.
— Спасибо, — Фирреа выдохнул и облегченно улыбнулся.
— Это все из-за тебя.
Фон Ритз сделал вид, что спит.
— Это все из-за тебя, слышишь, ты? Из-за тебя, из-за тебя, из-за тебя!
— Умоляю, не начинай все снова.
— Все из-за тебя! Почему ты кричал, почему ты кричал на меня?
Баронет сел на жесткой лежанке, повернулся к девушке.
— Послушай, я уже просил у тебя прощения за это. Ну что еще я должен сказать? Прости, прости меня, пожалуйста! Мне очень жаль, я был не прав, прости!
— Почему ты кричал на меня?! — глаза Софи лихорадочно блестели. — Почему ты кричал на меня?!! Если бы ты не кричал, я бы не побежала, и ничего бы этого не было!
— Софи…
— А теперь мы все умрем, умрем, все, я, ты, мой ребенок!! — Софи прижала Верджа к груди.
— Софи, послушай…
— Мы умрем, я знаю! Из-за тебя, из-за тебя, из-за тебя!!!
— Прекрати, — баронет хрустнул пальцами. — Никто не умрет. У них ничего нет против нас. Пятна на одежде — кто знает, откуда они взялись? Просто надо…
— Мы умрем, из-за тебя, умрем…
— Да прекрати, же!! — фон Ритз тряхнул девушку за плечи. — Говорю тебе, никто не умрет, если будем вести себя умно!
— Ты опять на меня кричишь!
Баронет тяжело вздохнул.
— Софи, послушай, все будет хорошо. Мы — крестьяне, мы ни при чем, увидели все это и побежали с перепугу, все. Понимаешь? Все!
— Мы умрем, — девушка сидела, раскачиваясь, баюкая младенца. — Из-за тебя. Почему ты на меня кричал?
— Ну, успокойся, пожалуйста, успокойся, все будет хорошо, вот увидишь, все будет хорошо…
— Не будет, — девушка всхлипнула, обречено склонилась над младенцем.
— М-м, о Демоны, — баронет закрыл лицо руками.
В металлической двери камеры загрохотали ключи.
— Выходите, по одному, лицом к стене!
— Так, — заспанный майор Федерации зло оглядел выстроенных в ряд арестованных. Трое парней, похоже, недоучки-колдуны из последнего призыва Империи, старик — поджрец Хафойототта, переодетая крестьянкой аристократка с ребенком и то ли слугой, то ли конюхом. Симпатичная… — Вы свободны.
Тишина. Пленники недоверчиво переглядывались.
— Вы свободны. Проваливайте, — майор махнул рукой.
— Господин майор…
— Спасибо, господин майор…
— Убирайтесь! — майор грохнул кулаком по столу. — Чтобы духу вашего здесь не было через минуту!
Пленники гурьбой бросились к выходу.
— И не меня благодарите, а герцога за его милость! Я бы вас, демонисты проклятые, всех повесил с пребольшим удовольствием! Только попадитесь мне еще раз на глаза!
Майор опустился на стул, потер лоб. Что, Демоны раздери, творится? Странный приказ герцога, из-за которого его подняли с кровати… Его солдаты жизни кладут, отлавливая демонистов, только при аресте вот этой вот ряженой погиб взвод солдат и два мага, и вдруг взять, и отпустить. Вот так вот просто взять, и отпустить! Майор глубоко вздохнул, закрыл глаза, пытаясь успокоиться. Совсем они там наверху ополоумели.
— Не понимаю, зачем начинать все заново, — герцог Кардейский устало облокотился о стол. — Мы это уже обсуждали на Большом Собрании Федерации и, как я думаю, сказали друг другу все, что хотели сказать. Не вижу никакого смысла возвращаться к этому на Малом. Вопрос закрыт.