Известно также, что даже адмирал Исороку Ямамото, которому флот больше чем кому-либо доверял как руководителю и который являлся в то время главнокомандующим Объединенным флотом, был против вступления Японии в войну. Он ясно дал понять, что если исходить из возможностей военно-морских сил и национальных ресурсов, то, по его мнению, флот сможет успешно вести войну не больше года.
Эти колебания некоторой части руководителей флота расценивались армией, главным противником которой являлась скорее Россия, нежели Соединенные Штаты и Великобритания, и некоторой частью японской общественности, слепо верившей в непобедимость Японии, как малодушие и нерешительность. К тому же в самом флоте наряду с пацифистскими настроениями существовало мнение, что Япония должна немедленно взяться за оружие или в противном случае она задохнется в тисках англо-голландско-американских экономических репрессий.
После того как Япония, ослепленная победами Германии в Европе, заключила военный союз со странами оси, Соединенные Штаты, Великобритания и Голландия усилили экономический нажим на Японию. Когда в июле 1941 года японские войска двинулись в южную часть Индокитая, эти три державы нанесли сокрушительный ответный удар — они объявили эмбарго на экспорт нефти в Японию.
Прекращение импорта нефти ударило по самому уязвимому месту японского флота. Топливные запасы флота, составлявшие 6 450 ООО т, уменьшались с каждым днем, и даже при самой строгой экономии они были бы исчерпаны самое большее в 3—4 года. Без нефти же японские вооруженные силы стали бы совершенно беспомощными, и тогда Япония была бы вынуждена удовлетворить любое требование англо-американского блока.
Когда весной 1941 года начались японо-американские переговоры, многие надеялись, что будет найдено мирное решение вопроса. Однако по мере того как переговоры продолжались, а надежды на достижение обоюдно приемлемого соглашения не появлялось, провоенная фракция все громче кричала о последствиях эмбарго на ввоз нефти, утверждая, что Японии остается одно из двух: или взяться за оружие, пока еще не поздно, или примириться с неизбежностью безоговорочной капитуляции.
Следует заметить, что большинство офицеров военно-морского флота держалось в стороне от этих бесконечных ожесточенных дискуссий по вопросу о войне и мире. Предоставляя решение такого серьезного вопроса высшим кругам политического руководства страны, они всю свою энергию направляли на повышение боеспособности флота.
Тем временем уже с начала 1941 года специалисты по военно-морским вопросам начали осторожно давать советы пересмотреть взгляды на роль флота и характер военных действий на море. Становилось очевидным, что традиционная концепция, рассчитанная на проведение только оборонительных действий в японских водах, не будет соответствовать характеру той войны, к которой Япония неуклонно приближалась.
Если прежде руководители японского флота думали исключительно о борьбе против одного противника — Соединенных Штатов, то теперь они должны были пересмотреть свои планы и сделать их пригодными на случай участия Японии в мировой войне. Японии, как одной из стран оси, следовало учитывать, что ей придется вести борьбу против тихоокеанских флотов двух сильнейших морских держав — Великобритании и США, не говоря о Голландии.
С Китаем Япония воевала уже с 1937 года.
Совершенно очевидно, что конфликт такого масштаба должен был вылиться в длительную войну, исход которой зависел бы от наличия запасов природных стратегических ресурсов. Что же касается Японии, то она очень скоро должна была ощутить нехватку нефти. Это и определило японскую стратегию в первой фазе войны, точно так же, как позднее именно нехватка нефти лишила Японию последней решимости продолжать борьбу.
Естественно, что, стремясь обеспечить себя запасами нефти, Япония с самого начала войны и как можно скорее должна была захватить богатые нефтью районы Юго-Восточной Азии. Все военно-морские специалисты сходились на необходимости оккупации этих районов, но в вопросе о том, как лучше осуществить это намерение, мнения двух основных органов, занимавшихся вопросами военно-морской стратегии — морского генерального штаба и штаба Объединенного флота, — резко расходились.