Капитан 2 ранга Масатакэ Окумия, сотрудничавший с Футида в написании книги, наблюдал за ходом сражения у о. Мидуэй с другого пункта, имеющего свои преимущества. Он находился на легком авианосце «Рюдзё» — флагманском корабле 2-го соединения специального назначения, которое действовало в районе Алеутских островов в качестве передового ударного отряда на севере. Позднее, как офицер штаба дивизии авианосцев, уцелевшей от разгрома у о. Мидуэй, он получил доступ ко всем отчетам о сражении и тщательно их изучил. В конце войны он был направлен в Морской генеральный штаб, где ознакомился со всеми оперативными документами и отчетами о военных действиях.
Теперь, когда японский флот прекратил свое существование, маловероятно, что о сражении у о. Мидуэй появятся более подробные сведения, чем те, которые собраны авторами данной книги. На мой взгляд, желательно во всех отношениях оставить нашему потомству подробный отчет об этом важном событии. И я чувствую, что именно такой отчет создан этими двумя офицерами. Собранный ими материал не только подробно освещает фактическую сторону всего происшедшего, но и является вполне добросовестным и объективным.
Как старший командир и участник этого сражения я посвящаю прекрасную работу этих двух офицеров памяти всех
погибших у о. Мидуэй. Я рад, что их семьи, родственники и друзья смогут теперь узнать, как они нашли свою смерть. Что же касается всех остальных, то я надеюсь, что эта книга послужит материалом для критического переосмысления событий и размышлений.
Нобутакэ Кондо, адмирал бывшего императорского японского военно-морского флота
февраль 1951 г.
Сражение у о. Мидуэй закончилось для Японии трагическим поражением. Японский Объединенный флот, предпочитавший «качество количеству», долгое время готовился к разгрому численно превосходящего противника. Однако у
о. Мидуэй превосходящие японские силы потерпели поражение от более слабого противника.
Наши надводные силы по своей численности превосходили силы американцев. В наших руках была инициатива. Численно мы не уступали противнику и в основных типах боевых самолетов, а ведь авиация сыграла большую роль в войне на Тихом океане. И тем не менее мы потерпели невиданное поражение, хотя мы даже не допускали возможности поражения.
С разгромом японского флота у о. Мидуэй военное счастье стало сопутствовать нашим противникам. Поражение многому научило нас и заставило в первый раз после начала войны подвергнуть свои действия серьезной критике.
Японская общественность не узнала правды об этом сражении. Напротив, императорская ставка в своих сообщениях пыталась доказать, что обе стороны понесли одинаковые потери. Однако Соединенные Штаты сразу же сообщили всему миру о потерях, понесенных японцами, перечислив все поврежденные и потопленные корабли. Поэтому понятно, что попытки нашей стороны утаить правду скорее имели своей целью поддержать моральный дух японцев, чем скрыть от противника важные для него сведения.
Мне самому пришлось выдержать ряд мучительных испытаний из-за тех чрезвычайных мер, которые были приняты для сохранения тайны.
Во время сражения, находясь на борту «Акаги», я был ранен и перевезен на госпитальное судно «Хикава Мару», которое доставило меня в военно-морскую базу Йокосука. Затем я был доставлен в госпиталь, куда меня внесли с черного хода. Моя комната была совершенно изолированной. Ни сестрам, ни санитарам не разрешалось входить ко мне, и я не мог поддерживать связи с внешним миром. Все получившие ранения в сражении у о. Мидуэй были изолированы точно таким же образом. Это было настоящее тюремное заключение под видом лечения, и временами я чувствовал себя военнопленным.
Все документы, относящиеся к этому сражению, были, разумеется, объявлены «совершенно секретными». Составление отчетов, основанных на подлинных материалах, было ограничено, и такие отчеты, если они и были написаны, хранились в строжайшей тайне в течение всей войны. После капитуляции Японии в 1945 г. почти все эти документы были сожжены. Поэтому не удивительно, что даже послевоенные японские описания сражения у о. Мидуэй отрывочны и часто неверны. Я выписался из госпиталя еще до того, как рана на ноге зажила, и поэтому был временно назначен инструктором в корпус морской авиации в Йокосука. Одновременно я получил назначение в военно-морскую академию в Токио. В академии был создан комитет по изучению военного опыта, и я должен был выполнять обязанности секретаря в его подкомитете по вопросам авиации. По характеру работы мне пришлось изучать отчеты о проведенных операциях на море и в воздухе и составлять исследовании, в которых я анализировал стратегические и тактические уроки этих операций.