Чем большую власть мы приобретаем над природой с помощью науки, тем большую враждебную силу наука может дать в руки тем, кто не оставил мечты о господстве меньшей части человечества над другой, гораздо большей.
Так раздвоился, изменился исторический идеал науки, созданный в образе гетевского Фауста.
В ходе своего развития наука встречает бесчисленное множество тупиков, неразрешимых для формальнологического, дедуктивного метода мышления или для математической абстракции. Все эти тупики, временно неразрешимые, преодолеваются путем исследования, направляемого диалектическим мышлением. Вновь возникающие идеи и методы становятся на короткий срок ведущими, пока, логически продолженные и развитые, они не приходят к новому тупику, нередко преодолеваемому путем возврата к старому, оставленному методу или гипотезе, которые снова становятся ведущими, но на новом уровне научных достижений.
Этот извилистый, вернее, спиральный путь всякого научного исследования и науки в целом не раз подчеркивался классиками марксизма-ленинизма. Тем не менее в представлении большинства людей сохраняется легендарно мудрый прогресс науки с мнимо прямолинейной и логически обоснованной направленностью.
Равным образом перспективы науки обычно составляют самую слабую сторону всех утопических и научно-фантастических произведений литературы. Не случайно, едва тот или другой ученый берется за построение картины будущего, ему приходится избегать собственно научных прогнозов и отделываться общими соображениями экономико-социального или морально-этического характера.
В свете сказанного понятна неудача различных попыток «научного» обозрения будущего — от научно-философских работ ученых начала нашего века, как, например, А. Пуанкаре, до современных эскизов Дж. Томсона, Н. Винера, А. Н. Колмогорова и др.
Томсон в своем «Предвидимом будущем» основывается исключительно на известном ему современном состоянии науки на Западе, откровенно не делая попыток предвидеть новые возможности науки, открытые в настоящем. Главное содержание книги Томсона — эклектичные попытки прогнозировать социально-экономическое будущее. По существу, его положения не дают ничего принципиально нового. Некоторые «прогнозы», вроде возможности воспитания обезьян для тяжелого труда, звучат просто комично.
Практика строительства коммунистического общества в корне опровергает «прогнозы» Томсона, позволяет не только увидеть действительные контуры грядущего, но и наметить пути его построения.
Великое значение воспитания в формировании нового человека коммунистического общества предельно ясно очерчено в новой Программе КПСС. XXII съезд КПСС сформулировал великолепную гуманистическую основу нового общества — «человек человеку — друг, товарищ и брат».
В мире, которому мы противостоим, принципиально иное отношение к формированию необходимых обществу людей. Оно нашло свое отражение в упоминавшейся уже книге Дж. Томсона «Предвидимое будущее». Томсон пишет, что, согласно британской статистике, всего 20% мальчиков в каждом поколении обладают врожденными способностями, достаточными для окончания средней школы. Среди этих 20% очень мало «по-настоящему» одаренных — потенциальных ученых, художников или искусных мастеров. Томсон призывает «мудро гуманизировать нашу слишком механическую цивилизацию», для того чтобы огромное большинство малоодаренных людей могло найти свое место в жизни. Исходя из того, что современные условия воспитания в капиталистических странах создают тенденцию к общему понижению интеллигентности в ряду поколений, Томсон предсказывает, что в ближайшем будущем одной из важнейших забот всех политических систем будет подыскание занятия для малоодаренных человеческих масс.
Здесь как нельзя лучше отражена основа основ буржуазного общества — «свободная конкуренция» между личностями и автоматический отбор врожденно одаренных из общей массы. Для последней предназначено серенькое существование в однообразном труде, а то и прямое нисхождение на низкие уровни жизни.
Насколько прекраснее и гуманнее выглядит перед этим принцип социализма и коммунизма — повышение интеллигентности и увеличение способности подавляющего большинства людей как путем поднятия жизненного уровня для всех без исключения, так и путем оздоровления, образования и воспитания огромных масс людей! Есть ли для этого, помимо общих экономических условий, какие-либо специально научные предпосылки! Разумеется, есть!
Как только последние достижения современной науки позволили нам ближе познакомиться с устройством и работой человеческого мозга, нас сразу же поразила его гигантская резервная мощность. Человек в средних условиях своего труда и жизни использует лишь малую часть мощности своего мыслительного аппарата, развившегося в очень трудной, сложной и опасной жизни первобытного общества. Если бы мы умели заставить наш мозг работать хотя бы вполовину его возможностей, то для нас никакого труда не составляло бы выучить десятка четыре языков, запомнить «от корки до корки» Большую Советскую Энциклопедию, пройти курс десятка высших учебных заведений.