- Да просто боится, что кто-то признает, что книга принадлежала Барабанщикову, - заметил Белянчиков.
Корнилов, казалось, не услышал реплики.
- Считаю, что следует срочно перелопатить пожарище в Парголове. Чтобы ни один гвоздь не остался незамеченным и неисследованным. Это раз. А второе... - Он посмотрел на Бугаева, потом на Лебедева. - Вам нужно внимательно проанализировать протокол обыска в доме Барабанщикова и постараться поточнее вспомнить все, что вы там видели.
После того как Корнилов отпустил сотрудников, к нему заглянула Варвара, секретарь управления.
- Игорь Васильевич, у городского аппарата Новицкий.
Подполковник взял трубку.
- Ну и чинуша ты, милиционер! - с укором сказал Николай Николаевич. Ладно бы я от безделья звонил, узнать, не решил ли ты кроссворд в "Вечерке"! Так ведь в кои веки раз выдался случай помочь милиции, а ты трубку не желаешь брать...
- У меня, Николай Николаевич, такое срочное дело в этот момент решалось...
- Все дела у тебя срочные, - проворчал Новицкий. - А я тебе сюрприз приготовил.
- Вспомнил мужика на фотографии?
Новицкий немного помолчал. Потом сказал:
- Ты, брат, как болгарская ведунья. С тобой надо поосторожнее. И его вспомнил. Только сюрприз не в этом. Я встретился с Иваном Даниловичем Савиным, он заведует отделом древнерусского искусства в музее, показал ему фотографии иконостаса из Орлинской церкви. Догадайся, что он сказал, раз уж ты такой ясновидец?
- Не могу, Коля. Это уже не по моей части.
- То-то же, - удовлетворенно сказал Новицкий. - Савин подтвердил, что этот иконостас спасли во время пожара в Селище, в соборе. Для нового собора он оказался мал, и его передали в Орлино. Ему цены нет, этому иконостасу. Ты что, действительно ничего об этом не знал? Или морочил мне голову?
- Не знал. Подумал только: чего же человеку рисковать жизнью, лезть в церковь через разрушенный купол ради не имеющих ценности икон? Логично?
- Логично, - согласился Новицкий. - Иван Данилович собирается съездить в Орлино. Посмотреть. Как ты, не возражаешь?
- Я тут ни при чем. Пускай едет. Если иконы представляют большую ценность, так их в музей надо забрать.
- Ты что же, мне вчера не поверил? - обиделся Николай Николаевич. - Я тебе сразу сказал - семнадцатый век.
- Ты лучше скажи про фотографию, - попросил Корнилов.
- Я из-за нее ночь не спал.
- Совесть замучила?
- С какой еще стати? Не совесть, обида! Ведь всегда считал, что зрительная память у меня выдающаяся. Художник я или нет?! А тут... Когда ты мне его показал, я даже и не сомневался: лицо совсем незнакомое. А домой приехал, лег спать, а он у меня перед глазами, мертвый. И что-то уже мерещится знакомое. Ну, думаю, значит, видел когда-нибудь. Смерть ведь так человека изменяет! К утру вспомнил. Приходил этот человек ко мне в мастерскую, когда я "Волгу" купил. Спрашивал, не нужна ли Мне финская шипованная резина. И предложил, когда потребуется, помочь с профилактикой, с ремонтом. Адрес оставил. Продиктовать?
- Не надо, - сказал Корнилов. - Когда твой Савин в Орлино съездит, ты меня с ним сведи, ладно? А адресок Барабанщикова ты, значит, записал? На всякий случай? - не удержался и съязвил Игорь Васильевич.
Новицкий сердито засопел в трубку и сказал:
- Ладно, Василич, до завтра.
22
Вечером в кабинет к подполковнику пришли Белянчиков и Бугаев. В руках у Семена был пакет, перевязанный толстой белой бечевкой. Капитан молча положил его на большой стол, за которым проводились совещания, и стал развязывать.
- Хороший сюрприз мы там разыскали, - сказал Белянчиков. Корнилов почувствовал, что в кабинете противно запахло мокрой золой.
Подполковник подошел к Бугаеву и с интересом стал следить за тем, как Семен осторожно разворачивает какую-то полосатую выгоревшую ткань.
- Старый чехол от машины использовали, - сказал Юрий Евгеньевич. - В сарае нашли.
Бугаев наконец развернул пакет, и Корнилов увидел раздавленный, полуобгорелый "дипломат". Такой же, как у Аристарха Антоновича, и три закопченные иконы в "дипломате".
- Просто двойник какой-то, - удивился подполковник. - А старинного Евангелия нет?
- Нет, - ответил Бугаев. - Зато вот здесь, - он осторожно отогнул оставшуюся целой часть крышки, - есть надпись...
На ткани четкими печатными буквами было выведено: "Платонов А. А. Зверинская улица, 33, 6".
- Так получилось... - не выдержав молчания, развел руками Аристарх Антонович. - Когда я пришел и увидел, что Олег повесил мои иконы на стенку, я разозлился. Тут и жуку ясно, что он присвоил! В отместку я взял его иконы. Три штуки... Подумал, что потом заплачу его родственникам. В мой "дипломат" шесть икон не влезли. И я стал искать, куда бы еще положить. Увидел такой же "дипломат"...
- И где же вы его увидели? - поинтересовался Игорь Васильевич.
- Он был заперт в бюро. - Платонов виновато улыбнулся. Первый раз с тех пор, как - Корнилов его увидел. Правда, и обстоятельства не располагали к улыбкам. - А где лежат ключи, я знал.
"И еще знал, где ключи от бара", - подумал Игорь Васильевич, вспомнив рассказ Бугаева о том, как Аристарх Антонович пробавлялся коньячком.
- Это был "дипломат" Барабанщикова?
- Не думаю. Он всегда со спортивной сумкой таскался. "Адидас", знаете? Очень вместительная. - Платонов подумал немного, пожал плечами. А может, и его?! Этот "дипломат" Барабанщиков мне доставал, и Озерову тоже...
- Какому Озерову?
- Филологу. Я вам называл его. Георгию Степановичу.
- А еще кому-нибудь из знакомых он доставал такие "дипломаты"?
- Если не врал, то мне и Озерову. Говорил, два последних у знакомого директора перекупил. Но мог и наврать. У него бывало. Чтоб лишнюю пятерку получить.
- И что же было дальше? - спросил подполковник.
- Когда я выходил из дома, меня задержали...
- Куда же делся ваш "дипломат"?
- Понимаете... - смутился Платонов. - Я очень испугался, когда товарищи... меня... увидели... Темно, пустой дом. Я побежал, наткнулся на кого-то, упал с крыльца... Ну и...
- Говорите, говорите, - подбодрил подполковник.
- Совершенно машинально я сунул один "дипломат" под крыльцо. Там была дырка. Совершенно машинально...
"Недооценил я этого типа, - подумал Корнилов. - На его месте не каждый сообразил бы так ловко отделаться от опасного груза".