Дикки Попо рассказывал, что пираты уже захватили один корабль со ста пятьюдесятью невольниками и теперь подстерегают другой; мы помешали им, и теперь пираты обратились к капитану захваченного судна и уговорили его помочь им в случае нашего нападения. На берег с обоих кораблей спустили людей и пушки; послали самых сильных невольников, чтобы строить укрепления. Узнав, что в реку вошел наш корвет, Дик воспользовался случаем и бежал с работ, надеясь добраться до нас и сообщить о приготовлениях к нашему приему.
Выражение лица Дикки понравилось мне; я сразу поверил в его честность. На военном корабле с ним хорошо обращались; благодаря службе он избавился от рабства. Дикки был искренне благодарен англичанам и хотел на деле доказать свою благодарность.
Капитан не намеревался изменить своего решения.
— Я знаю, что могу вполне положиться на наших молодцов, — сказал он, — они свято исполнят свой долг и будут храбро бороться против наших низких врагов, — заметил он мистеру Уорзи.
— Без сомнения, сэр, — ответил лейтенант, — и надеюсь, что нам нетрудно будет овладеть неприятельским судном, несмотря на батарею на берегу и на помощь рабовладельческого судна.
Вскоре наступила ночь. Командир выразил мнение, что пираты попробуют ускользнуть от нас, несмотря на воздвигнутые укрепления, и выйти в море, пользуясь темнотой. Поэтому было отдано приказание зорко следить за неприятелем, поднять якорь, а часовым лечь внизу на палубе, чтобы быть наготове к отплытию. Выслана была также шлюпка, чтобы сообщить, если неприятель двинется.
Большая часть ночи прошла спокойно; кончалась уже вторая вахта, когда послышались удары весел, и шлюпка подошла к кораблю.
— Судно идет вниз по течению и скоро поравняется с нами, — сказал командир шлюпки. — Они надеются проскользнуть незамеченными.
Капитан сейчас же велел поднять паруса, и мы направились на середину реки. Через минуту мы увидели высокие мачты разбойничьего корабля, спускавшегося по течению в нескольких сотнях ярдов от нас. Капитан немедленно отдал приказание начать стрельбу. Неприятель отвечал. Вскоре он поравнялся с нами, а затем мы прошли перед его кормой так близко, что чуть было не потопили его судно, и дали залп. В нас же попало не более двух-трех выстрелов, не причинивших материального убытка.
На палубе неприятельского судна раздались крики и стоны; очевидно, наш огонь произвел там страшный переполох. Мы отошли назад, быстро обошли судно с другой стороны и снова дали залп. Неприятель отвечал слабым огнем; по-видимому, многие из его людей были убиты или ранены. Мы на всех парусах обогнули судно; капитан намеревался круто повернуть к носу корабля и дать новый залп, как вдруг с палубы раздался голос, кричавший на ломаном английском языке:
— Мы сдаемся — мы спускаем флаг, не стреляйте, не стреляйте!
— Бросьте якорь, я не верю вам! — крикнул капитан.
До нас доносились громкие голоса. Очевидно, шел спор на испанском языке. Мы держали курс с подветренной стороны.
— Стой! Брасопить реи! — крикнул громко капитан, чтобы испанцы расслышали его. — Сдавайтесь, не то я начну стрелять.
— Да, да, — ответил чей-то голос.
Сквозь шум, царивший на палубе неприятельского судна, мы расслышали всплеск воды от падающего якоря и звук спускаемого каната. Корабль медленно повернулся по течению. Неприятель оказывался вполне в нашей власти.
Мы убрали паруса, спустили две шлюпки. Командиром одной был мистер Уорзи, другой — Питер Медж. Экипаж был хорошо вооружен. Я отправился в шлюпке лейтенанта.
Без сопротивления мы подошли к неприятельскому кораблю и быстро вошли на палубу. При свете фонарей я увидел картину, никогда не представлявшуюся моему воображению. При первом же шаге я споткнулся и чуть было не упал. Когда я взглянул под ноги при свете фонаря, то увидел, что стою буквально в крови. Более двадцати трупов неподвижно лежали на палубе; несколько человеческих фигур стояло вокруг мачт или прислонялось к пушкам, перевязывая раны. Одна группа в мрачном безмолвии стояла в отдалении, ожидая нас, тогда как остальной экипаж собрался на передней части палубы. По одежде мы узнали в первой группе офицеров.
— Где капитан корабля? — спросил лейтенант Уорзи.
Один из офицеров показал на лежавший между пушками труп с оторванной рукой.
— Бедняга! — заметил лейтенант. — Ему не придется отвечать за свои прегрешения. А теперь командиром вы?
Офицер наклонил голову и, подойдя ближе, протянул свою шпагу.