Все молча переглянулись.
Исак повторил свой вопрос.
Тени за окном зашевелились. С разных концов класса раздались голоса:
— Саадата Зарпекова.
— Бюбюш, невестку Канимета.
— Сапарбая Саякбаева.
Их занесли в список. Больше кандидатур не было. Исак встал, держа в руке список.
— Надо хорошенько обсудить кандидатуры, — сказал он. — Начнем с Саадата Зарпекова. Пусть товарищ, который выдвинул его, встанет и расскажет о нем.
Наступила недолгая пауза. Соке оглядел сидящих, как бы спрашивая: «Интересно, кто из вас будет защищать Саадата?» Никто не решался. Курман сердито посмотрел на Карымшака.
— Дайте мне слово, — сказал наконец Карымшак, негромко кашлянув. — Кандидатуру Саадата выдвинул я.
— Выйдите вперед, расскажите подробно о нем.
— Не скрою, — начал Карымшак, — предки Саадата были богатыми людьми. Но сам Саадат рос сиротой, жил в бедности. Учился в советской школе. Чтобы повысить свои знания и принести больше пользы своему народу, ездил в Алма-Ату и окончил там курсы. Он не важничал, не грубил, никаких споров не затевал, как о нем говорят некоторые. Наоборот, он своим поведением показывает пример всей молодежи аила. Могу еще сказать, что Саадат честный член партии, дельный и справедливый работник. Саадат, по-моему, самый подходящий человек на должность председателя аилсовета.
Не успел Карымшак сесть на свое место, как Сапарбай толкнул Самтыра в бок и тихо сказал:
— Теперь выступи ты!
Самтыр нерешительно поднял руку:
— Можно мне сказать слово?
Со всех сторон раздались голоса:
— Пусть говорит.
— Молодец батрак!
— Надо послушать этого пастуха в больших чокоях!
С тех пор как Самтыр живет на свете, никто не видел, чтобы он говорил перед людьми. Всем было интересно, что скажет этот тихий и застенчивый парень. Сидящие повернулись к нему и смотрели с любопытством и радостным удивлением.
Самтыр раскрыл было рот, собираясь говорить, но тут же запнулся, смутившись. Щеки его покраснели. Ему показалось, что члены аилсовета смеются над ним. По телу бедного пастуха пробежала дрожь, на лице выступили крупные капли пота.
— Не смущайся, говори не торопясь, смело выскажи все, что думаешь, — подбодрил растерявшегося парня Исак.
Самтыр почувствовал себя уверенней, с лица схлынула краска смущения.
— Здесь почтенный Каке, — начал он, запинаясь, — не пожалел слов, чтобы расхвалить Саадата. Иначе, я думаю, и не могло быть. Ведь Карымшак не дехканин, за плугом не ходит, как Омур, и не пасет стада, как я. Он аткаминер, сидит себе в юрте и прохлаждается свежим кумысом. А Саадат защищает таких, потому что они могут щедро угостить его и богато одарить. До бедняков ему дела нет.
Тут вскочил старик Соке.
— Молодец, пастух! — крикнул он, перебивая Самтыра. — Говори, говори еще! Расскажи, как Саадат избил ни в чем не повинного бедняка Омура и отнял у него коня. Пусть уполномоченный узнает, что Саадат — настоящая лиса, нет, даже хуже лисы: он может свалить человека, не связав веревкой, и убить без ножа. Он ведет себя, как манап в старое время. Скажи об этом, неладный Самтыр в больших чокоях!
Члены аилсовета громко засмеялись. Саадат сидел, то краснея, то бледнея. Карымшак опустил голову.
Самтыр стал рассказывать, как Саадат налогом обложил бедняков аила, чтобы возместить расходы, понесенные им при женитьбе, и как устроил драку, натравив людей батыровского рода на Омура и его близких.
Слово взял старик Соке, за ним — Омур. Они ничего не забыли и сказали обо всем, что упустил в своем выступлении Самтыр.
«Этому человеку, оказывается, пора предстать перед судом и ответить за свои преступления», — подумал Исак о Саадате.
— Товарищи, — не выдержал он, — есть предложение снять кандидатуру Саадата Зарпекова, не допуская к голосованию. Возражений не будет?
Калпакбаев сморщился, словно в его ухо вонзилась острая игла, и поник. С разных сторон раздались голоса:
— Не будет.
— Надо снять кандидатуру Саадата.
— Выведите его из списка.
Исак зачеркнул в списке имя Саадата. Следующей была кандидатура Каниметовой Бюбюш.
Орузбай сказал:
— От имени коммунистов нашего аила я предлагаю избрать Каниметову Бюбюш председателем аилсовета. Этим мы докажем, что значит равноправие женщин, и нанесем удар тем, кто любит твердить: «Кобылица не получит приза на скачках!»