— А ну, что тут написано? — Сапарбай взял бумагу из рук Самтыра.
— Не мешало бы все же помнить бога, сын мой Сапарбай! — язвительно сказал Киизбай. — Мы не воровали соль у бога, а вы чуть было не определили нас в кулаки…
Сапарбай прочитал бумагу и бросил ее на стол. Ни к кому не обращаясь, он сказал твердо и решительно:
— Местная власть — это аилсовет! И никто не имеет права отменять решение аилсовета, даже сам Калпакбаев!
— А если решение неправильное? — спросил Бердибай.
— Значит, надо это проверить, разобраться, а не отменять!
— Так кто же вам не позволяет? Разбирайтесь…
— А вы обязаны выполнить твердое задание.
Бердибай заговорил громче и злее:
— Вы не берите нахрапом! Пусть поступают с нами по закону. Неужели вы думаете, что если исполнитель привезет нам какую-то бумажку, то мы так сразу и сдадимся… Нет…
— А закон такой — вы должны подчиняться решениям аилсовета! — перебил его Сапарбай.
Самтыр поддержал его со своей стороны:
— Сроки истекли, и теперь вы на основании постановления аилсовета подлежите раскулачиванию…
— Эй, Самтыр, делай кулаком кого хочешь, но только не меня! — задрожал в злобе Киизбай. — Если я буду кулаком, то запомни: и ты не останешься в стороне. Ты ведь у меня жил, как сын, и когда ты занял должность, то я дал тебе самого лучшего своего жеребца, на которого мухе не позволял садиться…
Самтыр смутился, да так и не смог что-либо ответить.
Видя это, Бердибай и Киизбай ушли.
— Ну вот, слышали? Нам еще надо во многом по-настоящему разобраться! — проговорил Сапарбай, обращаясь к Самтыру. — Все мы, не только я, «апартунус», но и ты, принявший байского жеребца, должны пройти через сито. Ну и пусть, это мне и надо. За последний месяц я раскусил некоторых людей. Ничего, я дойду до самого центра!
Из конторы аилсовета вышел не торопясь Осмон. Он был без шапки и в одном бешмете; увидев Джакыпа, проезжающего мимо, Осмон окликнул его:
— А ну, заверни сюда!
Джакып тут же одернул поводья и повернул ходко шагающего гнедого коня к аилсовету. Литые копыта гнедого, мягко цокая по подмерзшей грязи, остановились возле Осмона. Конь забряцал удилами, перебирая их во рту. Его чуткие уши насторожились, а темные глаза поблескивали сдержанным, синеватым огнем.
— Зачем позвал? — спросил Джакып.
— Дело есть. А ты куда это направился так рано?
— По делу.
— По какому делу?
— Бузу пить! — улыбнулся Джакып.
— Сегодня не до бузы. Давай отведи коня в сарай и приходи сюда, в контору.
— А что?
Осмон положил ладонь на круп коня и приблизился к склонившемуся с седла Джакыпу:
— Комиссия прибыла! Будет проверять, как организована у нас артель… Давеча они сразу же вызвали Мендирмана… «Где ваша канцелярия, аксакал? Будем знакомиться с делами артели…» — говорят ему, а он с перепугу осел на задницу и начал стаскивать с ноги сапог…
— Постой, зачем же он сапог-то снимал?
Осмон рассмеялся.
— Так ведь вся канцелярия нашего председателя в одном сапоге умещалась! Он достал из подкладки голенища этот самый длинный список… А теперь комиссия знакомится с этим документом…
— А откуда она, комиссия?
— Из волкома партии… Трое… Старшим у них сам председатель волисполкома — товарищ Термечиков Исак!
Осмон пошел к конторе и, приостановившись, крикнул Джакыпу:
— Ты давай только побыстрей. Вопросы должны посыпаться, как дождь… Ты тоже будешь отвечать…
Но вопросов почти не было, вопреки ожиданиям Осмона. И не было их потому, что члены бюро познакомились заранее с докладной Сапарбая, где на двенадцати страницах подробно было описано все, что происходило в последнее время в аиле, а также говорилось о делах и поведении Калпакбаева.
Исак и Каниметов, посоветовавшись, решили, что, прежде чем поставить вопрос о ходе коллективизации в аиле на бюро, следует комиссии выехать на место и еще раз проверить факты.
Сейчас Исак просматривал списки, которые Мендирман хранил в голенище. Когда Осмон вернулся в контору, Мендирман, желая показать свое рвение, зло глянул на него и прикрикнул:
— Ой, Осмон! Ты где шатаешься? Что это такое? Здесь работает уважаемая, высокая комиссия, прибывшая из волости, а ты и в ус не дуешь, уходишь без всякого спроса! А еще секретарь. Ты должен первым соблюдать порядок…
— По делу отлучился, Меке…